Мария Устинова - Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра

Такой же, как первый.

Я таких людей никогда не видела.

Оба поджарые, неуловимо похожие в пластике. Настоящие хищники. Глаза безразличные, такие не живут, не чувствуют: от них кровь стыла в жилах. Сюда пришли звери.

– Девок прессуешь? – нейтрально спросил первый, еще раз мазнув по мне взглядом, и обернулся к хозяину.

Тот встал, приветствуя незваных гостей.

– Наркоши, – пояснил он. – Торговали в клубе. Девчонок надо проучить.

Второй смотрел на меня, пока я снова не заревела.

У него был до неадекватности пустой, жесткий взгляд. Он пялился, не мигая куда-то сквозь меня. Я не понимала толком, куда он смотрит – куда-то в район груди, закрытой моими ладонями.

«Пожалуйста, не надо», хотела я сказать, но при этих двоих боялась слово выдавить и беззвучно открывала рот, пока Вита пряталась за мной.

Хотелось съежиться, а лучше исчезнуть. Лишь бы он не смотрел. Мужчина в дверях был приятной внешности. Тело под расстегнутым пальто стройное, хорошего сложения, только шрамы в нижней части лица сделали его немного асимметричным. Но не в них дело. Он обладал опасной, давящей энергетикой, которая всех в комнате заставила держаться подальше.

Мужчина поднял взгляд – словно только сейчас меня всерьез заметил. Его не интересовали мои прелести. В глазах хозяина клуба был гадкий, но живой интерес к трусикам и грудям. Этот перед собой не видел женщины. Глаза были темными, цепкими и безразличными.

Я объект, кусок мяса или пустота.

Никто.

Обреченно захныкав, я опустила голову. Это глаза даже не хищника – дьявола.

– В чем ее вина? – вдруг спросил он.

– Я ж сказал…

– Торговали обе, раздета она. Почему?

– Досматриваем, вторая следующая, – объяснил хозяин. – Девки порой в себя что-нибудь как запихнут… Наркоту так пронесла. Там целый склад может… проверить надо. Не можем же мы ее отпустить с героином во влагалище.

Я покраснела от наглой лжи. А еще от последнего произнесенного им слова… Залилась краской до ушей и скрестила на груди руки, прячась от мужчин.

– Ну что я, не прав? – всем видом он выражал готовность сотрудничать. – Парни, я к девчонкам между ног не лезу, пока сами не просят.

Он не хочет нас отпускать. Я сглотнула, задыхаясь от страха. Я знала, что «досмотр» – издевательский фарс, но надеялась, что нас отпустят после унижений. У этого лжеца с замашками садиста с самого начала были другие планы.

Шелехов пристально наблюдая, как партнер прищурился, негромко сказал:

– Андрей… – голос стал тише, шелестящим. – У нас свои дела. Не вмешивайся. Наркота не наше дело.

Андрей оглядел их по очереди и пожал плечами:

– Давай я проверю и скажу, – предложил он. – Инцидент будет исчерпан? Или моему слову не веришь? Если ничего нет, я ее заберу.

– Андрей, – зашипел Шелехов.

– Мне девочка понравилась, – когда партнер убрал руку с плеча, он добавил. – Пойдешь со мной.

Он улыбнулся – мягко, но асимметрично. Часть мышц на лице были нерабочими. Шрамы сразу сдвинулись. Жутко. Я не знала, что делать. Он не похож на рыцаря. Несмотря на то, что происходит здесь с нами, с ним уходить не хотела.

Люди из клуба – скоты. Но с ними понятно, чем кончится. А этот мужчина выглядел так, что за ним уйдешь в бездну.

И не факт, что вернешься. Там с ним останешься.

– Ты слышишь меня? – мягко и четко повторил он. – Я непонятно говорю?

– Она под кайфом, – влез владелец клуба. – Со второй сами разберемся.

Андрей взглянул на спрятавшуюся за мной Виту.

– Валяй. Выходим, парни. Принесите мне воды.

Сообразив, что нас разводят по разным комнатам, подруга заныла и обняла меня тонкими руками. Охранник отцепил от меня пальцы и приподнял ее под мышки. Вита еле шла, тощая фигура шаталась. С нее сорвали топ и кожаную юбку, остались только капроновые колготки с широкими рваными стрелками на коленях, дерзкий комплект из кружева и ее черный ошейник.

– Вита… – прошептала я вслед.

Она никакая мне не поддержка, но с ней не так страшно, как наедине с мужчиной, который без выражения смотрел на меня. От страха болел живот. Но хотя бы хозяин клуба не полезет в меня грязными лапами. И это лучше, чем при Вите и у всех на глазах, как мне предлагали, снять трусы и поставить ногу на стул.

Его друг тоже вышел. Рядом с порогом поставили бутылочку воды, как он просил, и захлопнули дверь.

Андрей в упор смотрел на меня. Не улыбался. Глаза пристальные и жестокие – абсолютно для меня непонятные.

Я не знаю, чего от него ждать.