Мари Грей - «Т» как «тогда и теперь»?

«Я не верю своим глазам. Он стоит передо мной, обнаженный, как в день своего рождения, или в день нашей последней встречи. Он исследует взглядом мое тело, такое же обнаженное, как и его, трепещущее в ожидании близости. Потом медленно приближается ко мне, играя мускулами; на его загорелую кожу ложатся золотистые отблески, его величественный, как у античной статуи, торс, венчает благородная шея, а над ней – идеально очерченный рот, глядя на который я становлюсь влажной от желания. На его шее выделяется татуировка с буквой „В“.

Как я хочу его! Моя плоть истекает соком, зовет его пальцы, его язык, его орган, мечтая о страстной любви.

Наконец, он протягивает руку к моей груди, дотрагивается до сосков, медленно опускается к лону и касается моей собственной татуировки, совсем рядом с промежностью, куда потом прячется его язык…»

– Вы желаете кофе?

Я вздрагиваю и открываю глаза. Моя ладонь быстро отстраняется от пульсирующего лона, глаза с беспокойством устремлены на улыбающуюся стюардессу, которая, ни о чем не подозревая, прерывает мои многообещающие фантазии. Как хорошо, что прежде чем погрузиться в сладостные мечты, я предусмотрительно накрылась шерстяным пледом!

– Да… спасибо. С молоком и сахаром.

Повернувшись к иллюминатору, я рассматривала знакомый пейзаж в тысячах метров подо мной, узнавала реку, поля, небоскребы, прижатые к горной гряде. Конечно, за время моего отсутствия появились новые дома, новые дороги, вообще произошло много изменений. Но этот город по-прежнему оставался моим, в нем я выросла, стала женщиной и покинула в поисках неизведанного. Скоро самолет должен был приземлиться, и если все будет, как я загадывала, у меня начнется новая жизнь.

В поисках неизведанного, сказала я? Да, в сущности, эта добровольная ссылка пошла мне на пользу. Там, на севере, удалось добиться многого: успеха, славы, уважения. Теперь я знаменитый ученый, к которому по разным вопросам обращаются со всего континента, мои книги пользуются популярностью и хорошо продаются. Конечно, личная жизнь могла быть более захватывающей. Но с тех пор, как я развелась, все кажется таким мрачным. И все же я чувствую, что скоро ситуация изменится. Надо сказать, что именно после развода у меня возникло желание вернуться в родной город, «к своим корням», согласно известному выражению. Правда, есть еще одна причина, по которой я возвращаюсь обратно.

Я не сожгла все мосты с Монреалем: там продолжала жить моя подруга детства Кристина, которая постоянно держала меня в курсе происходящего… Во время одного телефонного разговора она воскресила в памяти такие приятные воспоминания…

– Ты никогда не догадаешься, кто о тебе спрашивал! – закричала она тогда своим девичьим голосом.

– Ну… Я не знаю… А кто?

– ТЬЕРРИ!!! Представь себе, он вернулся!

– Ах, так?

Я сделала вид, что мне это совершенно безразлично, но сердце забилось чаще… Тьерри, которого я всю жизнь называла – «моя единственная настоящая любовь». Кристина многое рассказала мне о нем: он был женат, потом развелся – и все это за время своего пребывания на Таити. У него, как и у меня, не было детей, но развод прошел сложно. Вот почему, чтобы оставить далеко, за тысячи километров, воспоминания о своей бывшей супруге, он решил вернуться к себе на родину… Конечно, он интересовался и мной.

– И что ты ему обо мне рассказала? – спросила я с тревогой.

– Так, в общих чертах… У меня сложилось такое впечатление, что он в курсе многих событий твоей жизни. Спросил, можно ли тебе написать. Я не знала, давать твой адрес или нет.

– Разумеется, дай!

Так, благодаря помощи Кристины, между нами завязалась переписка, которая длилась несколько месяцев. Общение было легким, непринужденным, достаточно откровенным. С самого начала я почувствовала прежнюю близость к этому человеку, словно и не прошло стольких лет. Читая его письма, я ловила себя на том, что все больше вспоминаю его редкие способности…

Я влюбилась в Тьерри сразу по окончании университета во время своего первого заграничного путешествия. Он ворвался в мою жизнь в самом центре Испании, в Толедо. Я снимала маленькую комнатку в доме над Тахо, извилистой рекой, всегда уносившей меня далеко в моих мечтаниях.

Однажды поздно вечером я увидела молодого мужчину, который, явно перепив местного вина, пытался подняться по довольно крутой лестнице, ведущей в пансион. В первый же миг я была ослеплена его внешностью. Впечатление не портила даже шатающаяся походка. Он что-то напевал себе под нос, и я расслышала французские слова. Стало ясно, что он, как и я, приехал из Квебека. Само собой разумеется, я поспешила помочь своему соотечественнику.