Берта Свон - Муки любви

Оказалось, что у нее очень много родни. За столом сидели, кроме родителей, две сестры и два брата. Еще один, самый старший, отсутствовал. Кроме того, имелись бабушки и дедушки. Их уже поставили в известность о появлении внучки на планете, и они обещали вскоре появиться в доме, чтобы познакомиться с «кровиночкой».

За стулом каждого члена семьи, включая саму Еву, стояли обнаженные раб или рабыня. Чаще всего возбужденные, они, по мнению Евы, выглядели унизительно и жалко. Но у местных богачей на все было свое мнение.

Обслуживали хозяев живые служанки, не андроиды, что было удивительно. Они же с удовольствием демонстрировали свое превосходство рабам и стремились прилюдно унизить их как можно сильней.

– Я очень рада, милая, что ты наконец-то вернулась домой, – весело щебетала мать, одетая в откровенное платье алого цвета, показывавшее всем желающим ее прекрасные длинные ноги и пышный бюст. Служанки в это время возбуждали раба, стоявшего за ее стулом, больше похожим на кресло. Раб стоял бледный, с испариной на лбу, прерывисто дышал и вряд ли осознавал реальность. Но до него, живого человека, никому не было дела. – Вот увидишь, тебе здесь понравится. Мы тут живем по-простому, так что можешь особо не стесняться и развлекаться с любым из рабов, который тебе понравится.

Сестра, то ли младшая, то ли старшая (Ева еще не успела понять, как и узнать имена родственников), высокая платиновая блондинка с карими глазами, весело рассмеялась в ответ на эти слова, видимо, вспомнив что-то свое.

Ева почувствовала, как ее начинает тошнить от дражайших родственников, но заставила себя растянуть губы в улыбке, пусть и немного искусственной. Тетя точно не одобрила бы такое поведение. Но тети здесь нет. Увы.

– Ты такая зажатая, – с интересом рассматривая Еву, произнес брат, похоже, все же старший, среднего роста брюнет с широкими плечами, – расслабься, не нужно испуганно так смотреть.

– Ева еще не привыкла к нашему образу жизни, – вступился за нее отец. В его сторону Ева старалась лишний раз не смотреть, чтобы он не заметил ее отвращения, – дайте ей время. Она познакомится с Алексом, посмотрит на город, почувствует вкус к жизни.

«Никогда, – подумана горько Ева, – к такой жизни я точно вкуса не почувствую. Можете не надеяться».

Незнакомое имя, произнесенное отцом, резануло ей слух. Алекс… Жених, что ли? Это к нему ее вызвали, забрав от тети? И он, конечно же, точно такая извращенная сволочь, как и ее родня. Небо, куда она попала?!

После обеда хозяева разбрелись по спальням и гостиным – удовлетворять голод иного рода. Витор достался дочерям хозяина, всем трем.

Они зашли в спальню, принадлежавшую одной из них, и платиновая блондинка плотоядно облизнулась.

– Шикарный самец, – повернулась она к сестрам. – Чур, я первая. – И той, что приехала: – Да не красней ты так. Он же раб, к тому же постельный. Ни на что другое не годится.

С этими словами она протянула руку и с ухмылкой погладила и без того возбужденный член Витора.

– Ты ведь согласен, что твое дело – греть нам постель? – томным голосом, от которого мурашки побежали по коже, спросила она Витора.

– Да, госпожа, – рвано выдохнул он, ощущая, как ее длинные тонкие пальцы неспешно скользят по напряженному стволу, добираются до наполненных спермой яиц и начинают нежно поглаживать их.

Витору, возбужденному еще во время обеда, хотелось секса, дикого животного секса. Ему хотелось ощутить, как член входит в промежность этой самонадеянной аристократки. Хотелось брать ее вновь и вновь, пока она не запросит пощады. Ему хотелось кончить!

Но ничего этого не было ему доступно. Он и правда мог называться только постельным рабом, низшим существом, умело возбуждающим своего временного хозяина.

Сейчас его хозяйкой была садистка со стажем, Витор прекрасно осознавал это. Он привык угадывать такие вещи по обычным движениям. Та, что стояла перед ним, любила мучить своих жертв и делала это умело и с удовольствием.

Ее пальцы вновь стали гладить ствол. На этот раз она проводила ногтями по выпуклым венам, заставляя Витора вздрагивать и гореть от желания. Он пытался держать себя в руках, закусив губу, но ничего не получалось. Его тело жило своей жизнью. Оно отзывалось на каждый жест мучительницы.

Пальцы добрались до головки, накрытой эластичным колпачком, чтобы не дать рабу возможности кончить, чуть сжали ее. Тело Витора пронзило молнией. Он застонал, понимая, что теряет контроль над собой, за что его могут наказать. После… Не сейчас…