Наташа Шторм - Седьмое небо

Я вошёл в очередной родительский дом, и тут же замер на месте. Рядом с сияющей мамой восседала её лучшая подруга. Отдать должное миссис Саливан, она, наконец-то приобрела женственные округлости и уже не так напоминала швабру из нашей кладовой. Вот только серый цвет лица остался неизменным. Да и выражение на том самом лице осталось прежним. Протянув руку, она выдавила подобие улыбки.

─ Добрый день, юноша. Оу! Вам бы не мешало помыться с дороги.

Юноша! Надо же, да меня повысили. Впрочем, называть двадцатипятилетнего мужика юношей казалось забавным. Я пропустил мимо ушей очередное замечание. Я и сам знал, что в такую погоду стоило смыть пот и дорожную пыль. И сейчас это являлось лучшей причиной прервать беседу.

Ехидно улыбнувшись, я взглянул на мать.

─ Ты не сказала, что у нас гости. Знай я это заранее, принял бы душ в аэропорту. Там и заночевал бы.

Мелисса обняла меня и миролюбиво похлопала по плечу.

─ Тиси и Ли уезжают вечером. Жаль, что у тебя мало времени пообщаться с малышкой, но, смею тебя заверить, она прелестна.

Изобразив на лице сожаление, я поспешил на второй этаж. Очередное съёмное жильё. Стандартное, без изюминки, без лица и без души. Сколько раз я спрашивал родителей, не надоело ли им колесить по свету. Но те лишь руками разводили. Семья не бедствовала. И отец мог при желании купить недвижимость в любой стране, но мама только вздыхала. «Нет! Вот когда осядем, тогда и дом купим.» Я понимал её. Мелисса не желала сидеть в четырёх стенах и ждать мужа, как Пенелопа. Она находилась рядом с ним всю жизнь и не собиралась менять правила. «Твой отец иголка, а я нитка,» ─ частенько повторяла она, ─ «рано или поздно, папе надоест мотаться. И вот тогда…» Мел могла часами рассказывать, какая жизнь нас ждёт тогда. Вот только я не собирался вечно осуществлять её мечты и оправдывать ожидания. Я хотел строить собственное будущее. Я имел на это право.

Итак, моя комната находилась, как всегда, в конце коридора. Приняв душ, я подошёл к окну, выходившему во внутренний двор, и остолбенел. Возле бассейна, в шезлонге, возлежало худенькое существо в купальнике. Оно было настолько худым и немощным, что меня тут же окатила волна сострадания. Тонкие ручки, выпирающие вверх ключицы и подвздошные кости, торчащие острые коленки. Но самое ужасное находилось под милым сомбреро. Лицо девушки неведомый злодей умудрился вымазать мерзкой зелёной субстанцией неизвестного происхождения. И это чудо природы Мелисса считала прелестным? Я вздохнул. Наверное, мать так выразилась, чтобы приободрить подругу.

Мне отчего-то захотелось закурить. Я сжал кулаки. Нет, вредная привычка не вернётся! Никогда! Я сильный, я могучий! Я победитель!

Мои светлые мысли прервал ветер, точнее, не сам ветер, а то, что он натворил. Взявшись, не понять откуда, он скинул широкополую шляпу с головы девушки, и я в очередной раз открыл рот. Искрящийся водопад золотых волос окутал худенькое тельце лёгким покрывалом. Такой роскошной шевелюры я не видел.

Ли испугалась, подпрыгнула, схватила шляпу и вернула её на прежнее место, умело заталкивая внутрь своё единственное сокровище.

Я решил выйти и поздороваться, так, ради приличия. Спустившись вниз, шаркнул ножкой.

─ Надеюсь, миледи не сочтёт меня плохо воспитанным из-за того, что в столь жаркий день я не предстал перед ней в смокинге?

Анастасия скривилась, а мать рассмеялась от души.

─ Вот, возьми сок и отнеси нашей гостье.

─ Я как раз туда и собирался. ─ Обернувшись в сторону миссис Поджатые Губы, я кашлянул. ─ Тётушка Тиси, скажите, а во что испачкалась Ли? Её лицо покрыто какой-то жуткой тиной.

Анастасия развела руками.

─ Юноша! Да будет Вам известно, за эту маску я отдала сто фунтов. И её приготовил лучший косметолог Британии в институте красоты.

─ О! Тогда это многое объясняет. ─ Не унимался я. ─ Вот только зачем пятнадцатилетней девочке понадобилась маска? Думаю, любая косметика в столь юном возрасте наносит лишь вред.

─ А Вам, юноша, думать не обязательно. Наш семейный косметолог подумал за Вас. Ли аристократка в семнадцатом поколении. А нам, аристократам, не пристало появляться в обществе с плебейским загаром. ─ Она презрительно окинула моё смуглое от природы лицо. ─ Кожа должна быть белоснежной, как у меня. Ясно?

Ясно! Яснее не бывает. Но меня понесло.

─ Тогда, возможно, Вы дадите и мне попользоваться этим чудным зельем? Я оплачу.

Анастасия фыркнула.

─ Боюсь, юноша, Вам это не поможет. Впрочем, пользуйтесь не жалко. ─ Она указала на тумбочку, где в пластмассовой банке булькала болотная жижа.