Анна Жнец - Мои волки. Любовь истинная и нет

Сегодня, судя по блестящим глазам и желанию одеть меня в вульгарное красное платье, Гор собирается включиться в эту игру. Вызвать в Эштере зависть.

* * *

Крайне опрометчиво позволять мужчинам выбирать место для будущего свидания. Я предвкушаю полный неловкости ужин в ресторане, но реальность оказывается жестче. Ночной клуб, куда ведет нас Эштер, совсем не подходит для романтических встреч. В ярких вспышках ядовитого синего света извиваются вокруг шестов грудастые стриптизерши в одних только кожаных трусах-шортиках. Внизу, на танцполе, дергается под ритмичную музыку пьяная толпа. К бару не протолкнуться: полуголый мужчина за стойкой едва успевает смешивать коктейли.

– Куда ты нас притащил? – осуждающе хмурится Гор.

Эштер его вопрос игнорирует и тянет нас к заказанному столику прямо под сценой, на которой трясет огромными буферами вульгарная блондинка. Омерзительно. Глядя вокруг, на царящую атмосферу распущенности и похоти, я с трудом подавляю желание сбежать. Черный диван, стол в виде светящегося куба, за который мы садимся, кажутся грязными, липкими, как и воздух, касающийся моей кожи. В помещении накурено, пахнет потом и сладким дымом.

– Хочешь уйти? – Гор будто читает мои мысли, но, собрав волю в кулак, я отрицательно мотаю головой: хорошие невесты не капризничают.

– Все в порядке.

Эштер оставляет нас ненадолго, чтобы вернуться с бутылкой зеленоватой жидкости и тремя бокалами, ободки которых посыпаны солью. Дальше мы сидим в молчании. Оно могло бы показаться неловким, если бы не было заполнено оглушающей музыкой: в таком шуме не поговоришь. Вдруг меня озаряет: я понимаю, почему для первого свидания Эштер выбрал ночной клуб – не ресторан, не другое тихое место. Чтобы избежать вынужденной беседы. Сейчас нашему молчанию есть прекрасное оправдание: за грохотом басов мы все равно друг друга не услышим.

Пьем. Блондинка на сцене пытается привлечь внимание моих спутников. Подчеркнуто сексуальные позы, которые она принимает прямо под носом моего жениха, выбешивают до нервного тика. Исполненная ревности, я нет-нет и поглядываю в сторону Гора – проверяю, куда он смотрит, и, разумеется, его взгляд время от времени падает на голую женскую грудь, пусть даже и случайно. И без того плохое настроение стремительно катится вниз. Чертов Эштер! Нельзя было найти более приличное заведение?

От мелькающего света стробоскопов начинает подташнивать. Хотя, возможно, дело в таблетках, которых я выпила перед свиданием целую горсть, чтобы не сходить с ума от запаха Эштера. Блокаторы помогают: напичканное химией тело молчит, но с каждой секундой меня мутит все сильнее. Мне надо в уборную. Срочно. Сбежать от мельтешащих синих лучей, от бьющей по мозгам музыки, от своей ревности. Я поднимаюсь на ноги и неуверенно оглядываюсь.

– Мне надо… – и замечаю, что люди то и дело скрываются за дверь под лестницей. – Сейчас вернусь.

Гор провожает меня взглядом, полным недоумения, – замечает мое побледневшее лицо и капельки пота над верхней губой. Хочет спросить, но затем косится на Эштера и стискивает зубы.

На дрожащих ногах я спешу в тесный закуток под металлическими ступенями. Скорее оказаться над раковиной, прежде чем обед и непереваренные таблетки найдут путь наружу. За дверью длинный коридор озаряется мигающим красным светом. Свет вспыхивает и гаснет, то погружая меня во тьму, то окуная в кровавое адское сияние. В тупике за бисерными шторами два неясных силуэта предаются разврату. Я слишком далеко, чтобы разглядеть все в деталях, но позы и стоны не оставляют сомнений в происходящем: женщина стоит на коленях, ее голова ритмично движется над пахом мужчины. Смущенная и шокированная, я торопливо ныряю в ближайшую дверь и едва успеваю склониться над умывальником.

Желудок, отравленный химией, скручивают болезненные спазмы. Я все же переборщила с таблетками и теперь расплачиваюсь за свою глупость, цепляясь ослабевшими пальцами за край раковины.

Когда я наконец разгибаюсь, из зеркала на меня смотрит осунувшаяся волчица с размазанной по лицу красной помадой. Отнюдь не красотка. Лампа под потолком моргает холодным голубым светом, в котором мое лицо – лицо покойницы.

Спустя двадцать минут, толкая дверь уборной, я надеюсь, что развратная парочка в конце коридора завершила свои игры и убралась куда подальше. Но, похоже, сегодня удача окончательно от меня отворачивается. Выходя из туалета, я нечаянно задеваю дверью плечо незнакомки, делавшей за бисерными шторами минет.