Ольга Грон - Лимит. Предел желаний

– Мама, ты вернулась! – раздался родной голосок, и я, позабыв про вездесущих охранников, бросилась навстречу Лии, которая выбежала из дома. За ней мчалась наша гувернантка – Глория. Но детские ножки шустрее – женщине сорока лет было сложно угнаться за малышкой.

Я подхватила ее на руки, обняла так крепко, как только смогла, и поцеловала. В ее серых глазах светились радостные искорки, а пухлые губки потянулись ко мне за еще одним поцелуем. Вот же, хитрюга!

– Надеюсь, что ты вела себя хорошо? Спрошу у Глории, стоит ли отдавать тебе подарки, которые я привезла.

– Конечно, хорошо. Я даже не выходила никуда дальше сада, – надулась она. – А Глория злая! Она заставляла меня есть.

Я опустила Лию на каменное покрытие дорожки, взяла за руку, и мы направились в дом. По пути поздоровалась с Глорией, поручив ей забрать в летательном аппарате контейнер с вещами. С Лией все было гораздо сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. После попытки покушения, когда на ее глазах был убит один из моих охранников, а саму ее хотели взять в заложники – а произошло это уже после смерти Шела – она долгое время была замкнута в себе.

Я не могла брать ее с собой – слишком рискованно. Пришлось спрятать ее в доме покойного мужа, где, на мой взгляд, было безопасно, ведь вся площадь находилась под охраной и наблюдением. Лия же долгое время не воспринимала никого из чужих. Я едва сумела подобрать ей гувернантку, с которой она стала общаться. С большинством людей она просто не могла находиться рядом – у нее начинались панические атаки. И вообще, частенько она жила в своем вымышленном мире, со страхами и тайнами, известными лишь ей.

Ее отец не был подарком. Вскоре после свадьбы и рождения дочери я узнала о его истинных пристрастиях, но этот брак был необходим ему для карьеры. Именно мой папа способствовал планам Шела Элисона и помог в то время занять пост губернатора Логерона, ведь имел связи в Сенате региона. Меня никто не стал спрашивать.

И я не желала вспоминать о том, каким на самом деле оказался Шел – старше меня на тринадцать лет, внешне милый и представительный, отличный оратор, душа любой компании. О его сексуальных пристрастиях узнала потом – я была молода и наивна. И не понимала: не всегда стоит знать то, что не нужно. Но все в прошлом. Я любила Шела, по-своему. Тем более, что дочь его просто обожала, хоть была совсем мала в то время.

Мы прошли в дом, где тут же включилось освещение. Лия налетела на контейнер, что принес сюда Мэтт в сопровождении Глории, и мы окунулись в приятные безделушки и новые игрушки, которые я накупила в столице региона в свободное от дел время.

– Мама, это то, что ты мне обещала?! Да? – Ее глаза вдруг засветились восторгом. – Модель настоящего файркара!

– Да, дорогая! Он летает. Где-то в коробке пульт управления от него и есть проектор голографической гоночной трассы.

Я прикусила губу, наблюдая, как Лия вскрывает упаковку с игрушечным болидом. Она просила такой уже несколько месяцев, а у меня никак не доходили руки, чтобы найти именно то, что она хотела. И когда увидела в одном из торговых центров эту игрушку, сразу поняла – не уйду без нее.

– Мама, а ты возьмешь меня на гонки? – повернула ко мне Лия свое милое личико, а взгляд стал умоляющим. – Ты же там будешь!

– Я не могу, милая, – прижала к себе ее головку. – Ты же уже большая, понимаешь, что там будут плохие люди, которые могут сделать тебе больно.

– Да, ты права. А я загадала желание – полетать на настоящем файркаре. И знаю, что оно сбудется.

– Обязательно – когда подрастешь. А пока тренируйся на модели.

Я смотрела на нее, улыбаясь. И думала: почему все так жестоко. Я не могла взять с собой Лию на выступление, как бы не хотелось этого. И дело было даже не в том, что там кто-то угрожал бы ей. Там будет масса охраны. В многолюдном обществе у нее в любой момент мог случиться новый нервный срыв. Это происходило неоднократно и являлось моей головной болью.

Конечно, ребенок не понимал, в чем дело. А психологи упорно твердили: с возрастом это должно пройти. Но за последний год я убедилась, что ее состояние не улучшилось. Лишь перешло в стадию ремиссии. И все те методы, которые мне советовали, не давали положительного результата. Лия с трудом воспринимала новых людей в моем окружении, не говоря уже о публичных мероприятиях.

Черт дернул податься в политику. Но я не могла иначе. Меня уже дважды пытались убить, в то время как я пряталась в другом доме. Мой муж, Шел, знал что-то важное. И, судя по всему, мои преследователи считали, что я владею некой важной информацией. Но я понятия не имела, в чем был замешан Шел. И был ли вообще. Он не считал нужным посвящать меня во все свои дела.