Татьяна Любимая - Подарок для Градова

Кое–как разминаю плечи, делаю руками мельницу, растягиваю шейные позвонки во все стороны. Умываюсь. Иметь собственный санузел в кабинете это супер.

Мятую рубашку благополучно прячу под пиджак. Теперь можно и в люди выходить.

– Кофе, Павел Юрьевич, аспирин? – сочувствующе–издевательски спрашивает Ренат, бариста.

– Кофе давай. Покрепче.

Пока мне готовится напиток, окидываю придирчивым взглядом зал, ищу следы нашего вчерашнего празднества. А молодцы мои ребята. Все чисто, столы и стулья на местах, картины и светильники целехоньки, чистые скатерти, полные солонки. Даже запах выветрился.

– Готово.

Передо мной появляется парящая вкусным ароматом чашка. Смакуя, пью. Сквозь раскалывающую пополам головную боль даже чувствую некое подобие удовольствия от напитка.

Нет, работать сегодня сил нет. Надо ехать домой, отсыпаться.

– Дай–ка мне вон ту, со звездочками, – указываю Ренату на бутылку коньяка у него за спиной. – И такси мне вызови.

– Момент, – исполняет бармен.

Забираю бутылку, хлопаю себя по карманам, проверяю наличие ключей и телефона. Пальцы в кармане натыкаются на тряпицу. Вытаскиваю маленький комок красного кружева. А–а–а, кошка–а! Подарок мой изумительный. Вспоминаю девицу в красном платье. Вот она бы меня сейчас здорово полечила!

Прячу трофей обратно, пока не спалился перед подчиненными.

– Все, меня сегодня нет, завтра – как получится, – предупреждаю Рената. Пусть расслабятся без начальства денек.

Похмелье, мать его за ногу, превратило меня в овоща. Это ж надо было так нажраться с пацанами. До утра с ними печень убивал. Слава богу, я жив и печень напряжно, но работает. Клянусь, больше не пью и не пою! Ну если только иногда и немного.

А, черт, Морозову на свадьбу почти уговорил, грех не отметить. Ладно, лечимся сейчас и соблюдаем диету до дня Икс. Кошку снова увижу, соблазню как вчера, м–м!

В промежутках между лекарством от похмелья и сном вчерашняя интрижка с моим подарком вспоминается приятным десертом – мало было, но очень вкусно.

День второй.

Могла бы и позвонить, найти предлог увидеться, трусики, например, забрать. Я бы невзначай настоял на повторении. Уверен, она была бы не против. Можно предоставить ей инициативу извиниться за пощечину. Губы свои суперские использовать по назначению.

От представшей картинки непроизвольно закатываю глаза. Боец в штанах готов к марш–броску в поисках кошки. Вах! Держись, Павел Юрьевич, держись!

День третий. Стойкая девчонка. Вредная. Хочет, чтобы я сам за ней побегал? Вот еще. Никогда ни за кем не бегал и не собираюсь.

Сучка.

Обычно, начиная со второго дня, телефон назойливо жужжит. Дамочки, поскакав на моем члене, желают многократного повторения. А тут, после одной горячей когтистой, молчок. Будто и не было. Я уж грешным делом начал думать, что кошка привиделась мне спьяну, но еще саднящие следы на спине говорят – была. Было. А еще трофей, как талисман, в кармане таскаю. Реально фетишистом стал.

– И че это мы не звоним, а? Кира, Кирочка, кошечка моя, – вместо того, чтобы выкинуть случайную партнершу из памяти и заняться неотложными ресторанными делами, третий день втыкаю в молчащий экран телефона.

Отмазка, что кошка не знает номера, не прокатит. У Морозовой могла бы взять, на худой конец.

Кире либо реально не понравилось, в чем я сильно сомневаюсь, либо у нее на это есть серьезные причины. И эти причины мне вдруг до зуда в печенках хочется выяснить. Поняв, что к концу третьего дня весточки от Киры не дождусь, решаю, что пора мне самому напомнить ей о себе. Например, потребовать фотографии с вечера встречи. Имею право видеть запечатленные фейсы одноклассников. Они мне дороги как память.

Но сначала нужна информация.

Набираю Островского.

– Здарова, Никитос. Как сам?

– Привет, норм, – слышу в ответ деловой голос друга и по приятному стечению обстоятельств – частного детектива. Совсем недавно он рыл инфу на Вербина, бывшего мужа Морозовой. – Кого на сей раз пробиваем?

– Ахаха, молоток. Тебя не проведешь. Мысли на расстоянии читать научился.

– Так ты звонишь мне только по одной причине, – отвечает весело.

– Все–все, теперь буду мучаться угрызениями совести. Ты же знаешь, друг, я в долгу не останусь.

– Так ты еще с прошлым не рассчитался.

– Сплюсуем.

– Ладно, говори уже под кого роем.

– Меня интересует некая Кира Вертинская.

– Кира? – Никита неслабо удивился.

– Знаком? – прочищаю горло.