Анита Мур - Попаданка на Перекрёстке

– Ой, извините. – спохватилась она и поспешила вслед за ним. – Я просто пыталась разглядеть, где у него активный элемент. Ну, то, что должно срабатывать.

Мужчина, недолго думая, сгрузил мешки прямо на пол и взял ее за руку.

Все волоски на теле Марианны поднялись дыбом, а сама она задержала дыхание. Уж слишком приятно пах этот неразговорчивый бородач, и слишком уютным было исходящее от него тепло.

Охранник перевернул запястье Марианны кверху той стороной, где сумасшедше бился пульс, и провёл пальцем по нежной коже по направлению к браслету.

«Это всего лишь объяснение. Не более!» твердила она себе, старательно не замечая все ускоряющееся дыхание. Мужчина с виду оставался спокоен, как айсберг, только зрачки у него расширились так, что золотисто-карие глаза стали почти чёрными.

– Здесь. Три полоски. – тихо, проникновенно произнёс он, наклоняя голову, так что его дыхание потревожило выбившиеся волоски на голове Марианны.

Точно! Она забыла взять у Кандучи шапку!

Бытовая мысль ее немного отрезвила, заставив отодвинуться от охранника и сделать вид, что тщательно разглядывает браслет. Упомянутые полосы она заметила сразу – глубокие борозды пересекали каменный монолит поперек, и раньше Марианна думала, что это скрытая застежка. Оказывается, дело еще сложнее.

– Спасибо. – дрожащим голосом поблагодарила она, не поднимая глаз. И отступила к самой стене, чтобы ни в коем случае не соприкоснуться даже одеждой, когда охранник направился к выходу.

– Увидимся. – бросил он перед тем, как закрыть за собой дверь, и прозвучало это как угроза.

Марианна повела плечами, стряхивая навалившийся ступор. И что ее так закоротило от простого прикосновения? Подумаешь, взял ее за руку, не за грудь же! Упомянутая часть тела тут же откликнулась, призывно наливаясь. Мол, мы не против. Девушка тряхнула головой, проклиная про себя взбесившийся организм, и открыла вторую дверь, уже совершенно обычную, безо всяких экзотических замков.

Небольшая квадратная прихожая, в которой она стояла, была практически пуста, не считая висевшей на разлапистой массивной вешалке роскошной рыжей шубы. Кажется, лиса, подумала Марианна, борясь с желанием пощупать пушистый мех. Нечего, выбрала себе пуховик, теперь не завидуй чужому вкусу. Соседняя вешалка была пуста, как и еще три, а внизу на длинной решетчатой полке стояла и сохла обувь – щегольские сапожки.

Мда, кажется она промахнулась с выбором, с сожалением подумала Марианна. Нужно было все же слушать бабку Кандучу.

Взяв наугад один из баулов, Марианна протиснулась из предбанника дальше, в основную часть дома. Зал, кажется, был общим. Большой стол, человек на шесть, если судить по количеству стульев вокруг, у дальней стены, вдоль окна, протянулась простенькая кухня. С каждой стороны в стенах по три одинаковые двери… а, нет, на одной из них, самой дальней, нарисован схематически душ, а напротив нее – унитаз.

Значит, всего четыре жилых комнаты.

Что ж, получше, чем условия университетской общаги.

Марианна, правда, отучилась только полгода, потом бросила, решив, что куда больше и дешевле может получить знаний из интернета, тем более курсов по художественной графике за копейки развелось в сети видимо-невидимо. Но впечатлений нахвататься успела. Какими бы ни были здешние удобства, рядочек из трёх грязноватых душевых на этаже из двадцати комнат они не переплюнут. Так что не так уж все и плохо, живем!

Будто в ответ на ее мысли, первая дверь справа открылась, явив яркую блондинку в вызывающе коротком халатике. Бесконечные ноги были обуты в опушённые мехом тапочки пронзительно-розового цвета. Марианна почувствовала себя на съемках очередного комико-драматического блокбастера.

– Ой, привет, ты новенькая? Заходи, я уже заждалась, чтобы ко мне кого-нибудь подселили. Скука смертная, одной жить! Выбирай себе комнату, я пока чай поставлю, поболтаем! – затараторила красотка, заставив мимоходом Марианну остро ощутить собственную серость и никчёмность. – Иди-иди, пока все, кроме моей, свободны. Советую рядом с душем не занимать, я иногда по вечерам в ванной пою!

Девица хихикнула, и продефилировала в сторону кухни. Именно продефилировала, иначе не назвать, походкой от бедра, будто на лабутенах, а не в тапках.

Марианна тоскливо вздохнула, обхватила покрепче свой тючок, как родной, и потащила его в первую дверь слева.

Жить через стенку от туалета у нее тоже не было никакого желания.