Виктор Улин - О. и Т.

– Верно, – согласился я. – И вообще ну ее к черту, не утром будь помянута. А как ты с ними договорился насчет сегодня?

– Так же просто. Предложил поехать на дачу. Спросил, не будут ли против, если со мной будет друг.

– И они были не против?

– А ты как думаешь? Все идет, как надо.

– А как же любовь? – насмешливо спросил я, не ожидая ответа.

Мы с Валерой – бывшие сокурсники, нынешние друзья – заканчивали размен четвертого десятка.

Наше сходство казалось абсолютным.

Семейная жизнь у обоих не сложилась; правда расстаться с женами удалось с минимальными потерями, без детей.

Работа не приносила ни удовольствия, ни доходов, позволяющих отдыхать на Мальдивах. Она всего лишь удерживала на зловонной поверхности жизни.

Единственной неизменной радостью пока оставался секс.

Без него все было бы плоским и неволнующим, как фильм по роману Джейн Остин.

Тут мы различались, дополняя друг друга. В сексуальном аспекте Валерка был безбашенным Моцартом, я оставался рассудительным Сальери.

Такое сочетание обеспечивало идеальность нашего тандема.

Идеальным было и то, что Валере от исчезнувших во мраке жизни родителей осталась дедова дача за городом. У меня имелась машина.

Точнее, машины имелись у меня одна за другой с позднего студенчества.

Автомобили составляли одну из главных радостей жизни, порой казались даже более важными, чем секс.

Нынешний лимузин – официально принадлежащий к « среднему » классу, на самом деле имеющий уровень « бизнеса » – означал внешнюю видимость успеха, хотя я еще не выплатил автокредит.

Мы часто развлекались, пригласив двух подружек. Валеркина дача была подходящим местом: прилепившись на склоне известняковой горы, она имела рельеф, позволяющий спрятаться и от соседей и друг от друга.

Каждый год, прожитый после тридцати, напоминал, что время работает против нас; хотелось урвать все возможное.

Слова насчет « money - money » имели смысл.

Мы никогда не покупали проституток, но большинство женщин с сайтов знакомств вымогали блага, рестораны и подарки. Лишь немногие отдавались ради любви к процессу.

Найденные Валеркой на эту субботу были подобны нам в стремлении к приключениям.

– Они замужние?

Этот вопрос являлся существенным.

Семейный статус не имел корреляции с сексом на стороне, чужих мужей мы не опасались.

Устои брака тоже ничего не стоили.

Как раз напротив: замужние женщины познали горести супружества и знали, что им надо от жизни.

А в незамужних – как косточка в спелом сочном манго – всегда таилась матримониальная угроза,.

Потому все следовало прояснить сразу, чтоб при необходимости проявлять осторожность.

– Свободные, бездетные, замужами не были и не собираются, – ответил друг. – Никаких опасностей, причем до самого конца. У одной стоит спираль, вторая on pills . Ебись – не хочу.

– Тебя послушать, златоуст, так эти подружки – просто какая-то сказка.

– Сам увидишь, – Валерка усмехнулся. – И сказка станет былью. Они, кстати, не подружки.

– А кто же тогда?

– Сестры. Правда, с большой разницей. Старшая вроде наша ровесница, младшей за двадцать. Как я понял, на потрахе всегда вместе. Причем насчет грудастости-ногастости разделено. У старшей аааагромная грудь, у младшей километровые ноги. Если бы из двух склеить одну, цены б не было.

– Так они все-таки проститутки?

– Нет. Просто две очень ебливые девушки…

–…Через сто метров поверните направо! – вклинилась в разговор женщина из навигатора.

Несмотря на пробочную субботу, мы все-таки приближались к цели.

–…Причем очень приличные, не кассирши из супермаркета. Старшая где-то юрист, младшая экономист в страховой компании.

– А как их зовут?

– Не поверишь! – друг рассмеялся. – Ольга и Татьяна.

– И старшая Татьяна?

– Угадал.

– Ну, Валергофер, итить-колотить…

Я затормозил перед поворотом.

Тяжелый кузов присел без скрипа.

–…Вырисовывается какой-то Евгений Онегин. Дай бог, чтоб мы с тобой не перестрелялись из-за этих сестер!

– Не перестреляемся, Витя. Они, конечно, « О .» и « Т. », но среди нас нет « Е .», а два « В. » друг другу не опасны.

Мы въехали в район с плебейским названием « Тужиловка », долго плутали по старому жилому кварталу, застроенному убогими девятиэтажками.

Двор, в котором стояла точка цели, оказался узким.

С парковки выступали помятые « Газели », у подъездов громоздились мусорные баки. Везде торчали круглые бетонные надолбы, разрисованные красным, белым и черным под божьих коровок.