Ольга Смирнова - Вслед за тенью

Пожав плечами в стиле «что уж теперь сделаешь», я смущённо его поблагодарила и, улыбнувшись случайным зрителям своего досадного преображения, заспешила по широкому коридору.

Просторный зал ресторана встретил меня полнейшей идиллией. Все столики были заняты. Повсюду витали аппетитные запахи, велись негромкие беседы и слышался едва уловимый звон посуды.

Привычно отбросив назад непокорные локоны, я огляделась по сторонам в надежде найти знакомые лица среди элегантных посетителей. И что-то неловко задела локтём.

Обернулась и наткнулась на расстроенное лицо официанта. Звон посыпавшихся с его подноса блюд был настолько оглушительным, что пришлось прикрыть уши ладонями.

Оторвав шокированный взгляд от алых клякс, растекающихся не только по мраморному полу, но и по подолу нового платья, я взглянула на запястье. Оно тоже утопало в россыпи пурпурных капелек, но на моем электронном «Цербере», к счастью, не оказалось ни одной.

Несколько тёмно-красных «горошин» успело скатиться на пол, нарисовав тонкие извилистые дорожки на и без того «пятнистой» кисти моей руки.

В зале повисла полная тишина. Так бывает: некий форс-мажор, и ты в центре внимания…

Не зная, как поступить, я зависла словно в стоп-кадре, с выставленной перед собой рукой, согнутой в локте, вполне себе художественно забрызганной алыми капельками. Крупными и мелкими. Круглыми и овальными. Как-то замысловато выпуклыми. При других обстоятельствах я бы даже сделала пару кадров этого живописного, как мне показалось, узора. Но сейчас…

Сейчас мне было совсем не до этого. Вдруг нестерпимо захотелось оказаться подальше от бесцеремонно любопытных глаз рафинированного общества, как по заказу собравшегося в этом зале. В идеале – «телепортироваться» в тишину и обособленность своей уютной комнаты. Годами ведя по большей части обособленный образ жизни, я совсем не привыкла к столь неуемному интересу к собственной персоне, а теперь пришлось стоять в самом центре зала, как на сцене, в напрочь испорченном платье, и ловить косые взгляды одетых с иголочки завсегдатаев сего заведения. Я остро почувствовала себя актрисой—неумехой пресловутого подгорелого театра. Немного успокаивало лишь то, что умиротворённость на ухоженных лицах посетителей сменилась раздражением или бесцеремонным любопытством совсем ненадолго – лишь на несколько мгновений. Впрочем, даже они показались мне вечностью. Оглядев меня с головы до ног, многие гости быстро потеряли интерес к нарушительнице спокойствия. Многие, но далеко не все…

– Простите, – шокировано прошептала я стоявшему рядом официанту, краем глаза наблюдая, как по полу, промеж поблескивающих осколков хрустального бокала растекались пурпурные кляксы дорогого вина. – Я помогу убрать…

– Не стоит. Я всё сделаю сам. – учтиво ответил он.

– Простите… – снова взволновано пролепетала я. И зависла под пристальным взглядом мужчины средних лет. Думаю, ему было уже за тридцать.

За столиком в центре зала, в кресле с удобной спинкой, этот посетитель восседал не один. Напротив него, спиной ко мне, расположилась дама с гладкими платиновыми волосами. Они покрывали ее прямую спину до самого пояса и почему-то напомнили мне занавесь из дорогого тонкого шёлка. Почувствовав, что за мной продолжают наблюдать, я отвлеклась от волос девушки и снова взглянула на ее спутника. Взглянула и внутренне поёжилась под этим взглядом – острым, сканирующим, и удивлённым одновременно.

Впрочем, удивление гостя ресторана быстро сменилось задумчивостью, словно его вдруг заставили решать неожиданно свалившийся на голову ребус. Девушка с платиновыми волосами что-то сказала ему, он ответил, но я чувствовала, что всё еще нахожусь в зоне его внимания.

К моему плечу прикоснулись, и я отшатнулась как чёрт от ладана. Видимо, нервы были совсем на пределе.

– Извините, случайно задел, – послышался виноватый голос официанта.

– Ничего страшного, – едва слышно ответила я, не сводя глаз с мужчины в кресле.

Он перекинулся со своей спутницей ещё парой реплик и снова отдал мне все свое внимание. Я тут же почувствовала себя маленькой бандерложкой из мультика про Маугли, застывшей под цепким взглядом всемогущего Каа.

«Извините, бываю неловкой», – чуть пожав плечами, я безмолвно попросила у брюнета прощения за весь переполох, который устроила.

Рядом с посетителем материализовался официант. Стоя по стойке смирно и виновато опустив голову, он что-то негромко ему говорил. Похоже, просил прощения.