Инна Федералова - Дело дрянь. Рокфест - сердца трех

А я словно язык проглотила…

– А, ну метнулась на диван! – зарычал мне Морин и грубо оттолкнул.

Я испуганно шарахнулась. После, сам он просто вылетел из вип-комнаты, хорошо, хоть дверь не нараспашку. Мне оставалось тяжело дышать и переводить дух, соображая, что же происходит, и прислушиваться.

– «Хэй, ты откуда выпорхнул такой красивый?» – отвлекшись, буднично позвал Морина Твид.

– «Отсыпался тут», – только и ответил он, но прозвучало сие очень зло. Глухие удары ног о лежачее тело возобновились и следующее скорее относилось к Сар’у: – “О какой ты там измене говорил, когда такого не было?! Совсем берега попутал?!”

Я не выдержала и вновь прильнула к узкому разъему, оставленному Морином. Сам гитарист «Инсэй» выкрикивал проклятия, брызжа слюной и делал то, что до него Твид.

– “Пацаны, вы с ума сошли? О чем вы вообще?” – заблеял подпевала, которого продолжал удерживать Джеб. Столкнувшись с ним взглядом, увидел, как мой брат провел большим пальцем по шее.

Что бы сие значило? “Молчи, а то тебе хана?”

– “Сар, это правда?” – дрожащим голосом пролепетал тот другу, распластавшемуся на спине.

Но в данный момент друг находился не в том состоянии, чтобы что-либо произнести. Его лицо превратилось в кровавую массу.

Подпевала заискивающе взглянул на Джеба. Тут же в двери “Талари-рок” ворвались местные папарацци, теперь пристально следившие за каждым шагом ребят из “Инсэй”, в целом и по отдельности – после того, как группа в настоящий момент побила все чарты.

Твид зажмурился от количества ярких вспышек фотокамер, направленных в их сторону. Снова грязно выругался и схватив Джеба за ворот куртки, заодно и Морина, направился с обоими через черный ход.

Меня всю лихорадило от произошедшего. В голову лезли вопросы, требующие немедленных ответов. С каких это пор Джеб водится с Твидом? Почему Твид прилюдно называет меня своей девушкой? Почему Морин в последний момент так странно себя повел, подхватив чужую лживую игру?

Происходит что-то очень странное, чего я не понимаю. Более того, еще оказалась в это втянута – и не абы как, а главным объектом.

Дождавшись ухода назойливых репортеров, я поспешила домой. Дождусь малого и всыплю по тощей заднице так, что очень долгое время ему придется спать только на животе.

…

И все-таки я его не дождалась. Время перевалило уже за полночь, всем подросткам пора бы и честь знать, возвращаться домой. Даже наш отец, Крут Тауэр, появился на пороге, как и всегда вусмерть пьяный, еле стоявший на ногах, под руку со своей новой пассией.

– О-о-о, Лилит, ты дома? – шатаясь, как и он, Синти Читс вскинула рукой в приветственном жесте.

– Ее зовут Латит! Запомни это уже, курица ты тупоголовая! – рыкнул на нее Крут, и мне мгновенно стало неловко за него.

– Ой, прости Латит! – пропуская сие оскорбление в свой адрес, “курица” пьяно улыбнулась и махнула рукой, а после, призналась: – У меня всегда проблемы с именами.

– Да, ничего, – уже глядя в окно и хмурясь, я обхватила себя руками.

Несмотря на терпение, какое я испытывала к Джебу, всегда проявляла за него беспокойство. Сквозь бессвязное бормотание двоих взрослых я различила звук на втором этаже, где располагались наши с братом комнаты, объединенные длинным угловатым коридором.

Паршивец! Провести меня вздумал?

Я мгновенно взлетела по лестнице и в ту же минуту ворвалась в комнату Джеба, принявшись втягивать его внутрь за шиворот.

– Ах ты, паскуда! – наотмашь ударила его по щеке, а затем уже куда придется.

Я была очень зла, а еще больше напугана.

– Во что ты меня втянул?! – свой последний обессиленный шлепок я опустила на спину уже упавшему на бок брату и разрыдалась, не сдерживая себя.

Поняв, что его больше не бьют, Джеб отнял руки от лица, перестав защищать его. Раньше я часто грозила ему, будто расцарапаю его хорошенькую мосю, чтобы девочки на него больше не смотрели.

Усевшись напротив, он выпрямился и попытался дотронуться моих волос – видимо в попытке утешить.

– Не трогай меня! – я дернулась и истерично взвизгнула изменившимся голосом, теперь сама закрыла лицо руками. – Ненавижу тебя! О, боги, как же я тебя ненавижу! – промычала сквозь сцепленные ладони.

Я продолжала ощущать тяжелое дыхание Джеба напротив. В другой раз брат бы отвесил мне ответную оплеуху и мало того, оттаскал за волосы – забавы ради.

Сейчас…

Мне стало трудно дышать от того, как резко он прижал меня к себе и принялся успокаивающе гладить по спине.