Ольга Ло - Кира

«Ты слишком романтизируешь отношения,» – как-то раз сказала ему Лена. Она первая поставила эту его, казалось бы, положительную с женской точки зрения черту ему же в упрёк и на какое-то время, надо признать, вполне себе действенно отрезвила. Вот только в глубине души, Виктор всегда знал, что играет по чужим правилам. А если верить мировой истории – подобная тактика никогда ни к чему хорошему не приводила, и обоюдно устраивала игроков лишь до определённых пределов.

В действительности ему никогда не нужна была практичная женщина, прагматик до мозга костей, какою и являлась его ухоженная, рассудительная, знающая всему и вся цену жена. Ему всегда нужна была глубина, непредсказуемость, тайна. Он и профессию выбрал в соответствии с этими своими желаниями. К чему же теперь притворяться, что это вовсе не важно? И главное, для чего?

Собравшись с мыслями и успокоившись, мужчина вылез из воды, неспешно прошёлся вдоль береговой линии, наслаждаясь жгучим солнечным теплом и слепящим светом, радуясь свежему бризу, ласково трепавшему влажные волосы. Морская вода на груди высохла почти мгновенно, вместо неё проступили блестящие бисеринки пота. Плечи царапало раскалёнными лучами солнца, словно коготками страстной любовницы.

Он взял из машины бутылку минеральной воды, недостаточно холодной, чтобы удовлетворить чувственную жажду, моментально возникшую при виде раскинувшейся на покрывале гиперсексуальной девушки, но всё ещё хорошо удовлетворявшей жажду физиологическую.

Лена проследила за ним каким-то рассеянным отстранённым взглядом. Брошенная где-то на середине книга в потёртой мягкой обложке трепыхалась раненой птицей на её порозовевших коленях, кое-как прикрытых прозрачным бледно-жёлтом парео.

Виктор приблизился к жене, старательно изображая безразличие к их новой знакомой. Но, как назло, когда он проходил мимо, Кира завозилась на своём ложе, плавно выгибаясь, потягиваясь и раскидывая в стороны бесконечные ноги и руки, как морская звезда, прилипшая к стеклу океанариума, чтобы публика могла как следует разглядеть её во всей её экзотической красе.

Купальные трусики немного сбились, обнажив полумесяц тёмной гладкой промежности.

Виктор мысленно выругался, чувствуя, как снова оживает его взбесившийся член.

Шипение бикфордова шнура стремительно подбиралось ближе. Кажется, он всё явственнее слышал его треск за своей спиной. «Ну, давай!» Обернись, посмотри ещё разок на девчонку, и – БУМ! – от брака ни черта не осталось. «И от твоего самоконтроля, похоже, тоже».

Он уже сто раз пожалел, что они взяли её с собой. Зачем вообще они это сделали? Он никогда не страдал топографическим кретинизмом и прекрасно нашёл бы дорогу сам. Ответа не было. Оставалось, по примеру Лены, списать всё на вездесущий перст судьбы, по-видимому, неотвратимо преследующий их трещавшую по швам семейку.

Кира, словно Цирцея – дочь Гелиоса и прекрасной нимфы-океаниды Персеиды, вся сплошь из солнечного света, солёного ветра и перламутра морских раковин, коварная обольстительница, чародейка, испытание для зрячих мужчин – неумолимо влекла его разбитую семейными штормами лодку, его подавленную рутиной природу к своему колдовскому острову. И, кажется, впервые в жизни сознательно, Виктор не хотел противиться опасному зову сексуальной магии…

Цирцея обратила спутников Одиссея в свиней, ибо в своих чувственных порывах они уподоблялись диким животным. Виктор не знал, как будет с ним, прямо сейчас предайся он эросу, но в будущем он был готов рискнуть и мог лишь надеяться не потерять в себе человека. А может и вовсе – отыскать.

Он даст малышке Цирцее испытать себя, но ей придётся очень постараться…

Словно в попытке заглушить неудержимый внутренний голос, Виктор громко спросил в особенности ни к кому не обращаясь:

– Чем здесь можно заняться?

– Потрахаться, нажраться, растолстеть и умереть… – сказала Кира, не шевелясь и не открывая глаз.

Виктор поперхнулся минералкой.

– Что за пошлость?.. – он чуть было не добавил «детка», но вовремя остановился, с каким-то мрачным удовлетворением пообещав себе в ближайшее время реализовать хотя бы часть из предложенного.

– Отличный план, – с энтузиазмом подхватила его жена. – Мне нравится!

Кира приоткрыла один глаз, губы сложились в плутоватую, почти издевательскую улыбку.

– Так в песне поётся, – лениво пояснила она, приподнимаясь на локтях, сверля его испытующим лукавым взглядом. – А вообще… – она помедлила, – это зависит от ваших интересов.