Мария Капер - Отпуск (не) по плану

– Почему? – недоумевает Мирон.

А правда, почему? Сама не понимаю, что со мной. Смотрю на Мирона – прекрасный мужчина в самом расцвете сил. Спокойный, обеспеченный, надёжный – да о таком мечтают многие девушки.

Да – не мальчик, да – кое-где прореживаются седые волоски от напряжённой работы, да – и морщинки в уголках глаз и губ уже есть. Мимические. Это нормально! Он же мужчина. Взрослый, зрелый, готовый как раз стать мужем и отцом.

Не моим, блин, а моему ребёнку, когда я буду к этому готова!

Да как ей только в голову могло прийти такое?!

Вообще разница в возрасте около десяти лет считается очень хорошей для крепких отношений. Я знаю много счастливых пар с такой разницей, и не им, не их знакомым не кажется это странным или ненормальным. Никто не говорил никому при такой разнице, что муж ей в отцы годится.

НИКТО!

Это просто у этой рыжей, наверное, с головой проблемы или со зрением! Надо забыть эту дуру и выбросить её бред из головы.

Мирон характерно цокает на какую-то новость, сказанную по радио.

Или говорили, но я просто не знаю об этом?

Антон

– Вот человек, – подвожу к начальнику подозреваемого и кладу на стол документ, – вот чистосердечное. Дело закрыто. Теперь отпустите?

– Это как это..? – подозрительно хмурится Носов и переводит взгляд с меня на подозреваемого. – Гражданин Филиппенко, вы же ещё вчера свою вину отрицали?

– Осознал, одумался, решил сотрудничать со следствием, – отчиканивает строго по списку Филиппенко и оборачивается на меня в поисках одобрения. Ну не дурак ли?

– А на вас не было оказано никакое давление? – выказывает сомнение Носов, подтягивая к себе бумагу с признанием вины.

– Нет. Никакого, – отвечает Филиппенко.

Носов читает бумагу, поочерёдно смотрит то на меня, то на чистосердечно сознавшегося. Всё он, конечно, понимает, но доказательств не найдёт. Да и какая разница, если Филиппенко действительно виновен, и дело можно закрыть, а не висяком оставить.

Носов делает нужные распоряжения, и Филиппенко уводят куда ему следует. А я остаюсь на месте. Мне от помещика Носова позарез вольная нужна.

– Очень тебе в отпуск хочется, Лебедев, – заключает начальник.

– Не просто хочется, мне надо.

– Нда, говорили мне, что с тобой просто не будет, а я не верил. Думал, ты серьёзный парень. Боксёр! Чемпион там даже какой-то.

– Абсолютный.

– Что?

– Неважно, вы в отпуск отпустите?

– Как ты из Филиппенко признание выбил?

– Исключительно умом и хитростью.

Про небольшое количество угроз в довесок решаю промолчать.

– И следов побоев экспертиза на его теле не обнаружит?

– Никаких.

– Проверим, – хмуро говорит Носов и машет мне рукой.

Мол, свободен.

Даже не трогаюсь с места.

Пару секунд игры в гляделки и до Носова доходит, что такой «не ответ» меня не устраивает. А человек я упрямый и связи у меня хорошие. Очень хорошие, на пару голов его выше, и Носов это знает. А вот то, что я своими связями не воспользуюсь, чтобы кому-то карьеру подпортить, он не знает. В данный момент мне это на руку.

Начальник с благодушным лицом откидывается в своём кресле, видимо решив не создавать рискованный конфликт на ровном месте.

– Ладно, – говорит, – если ничего нет, и подопечный твой продолжит нести то же, что и сегодня – будет тебе отпуск.

Поддавки с сохранением лица. Сойдёт.

Благодарю начальника за мудрое решение и выхожу.

Филиппенко, конечно, моими угрозами замотивирован, да и бумагу уже подписал, заднюю вряд ли включать будет. Но люди порой непредсказуемы, и мне совсем не нравится, что от слов какого-то дегенерата ставится в зависимость мой отпуск.

Не хотелось бы с работы уходить, она мне нравится. Но одна стерва, что намылилась замуж этой осенью, нравится больше. Стабильность ей ещё подавай. На Филиппенко надо будет ещё надавить для стабильности.

А пока звоню Полине. Милый голосок радостно приветствует меня. Вот что мне нравится в Полине – она всегда в хорошем настроении.

– Докладывай, Штирлиц, – говорю.

– Билеты забронировала, номер в отеле выбила через стенку. Очень повезло, что менеджер мой хороший друг.

– Отлично, всегда знал, что ты умеешь дружить с хорошими людьми.

– Умею. Особенно с полезными и богатыми. Ты, если что, из этой категории выбыл, когда ушёл из бокса.

Кто бы знал, как я этому рад. Особенно после того, как наши отношения неожиданно перешли в горизонтальную плоскость. Как-то спокойнее, когда твой друг, что иногда помогает снять сексуальное напряжение, считает тебя недостаточно перспективным, чтобы тащить в ЗАГС.