Эвангелина Андерсон - Церемония трех

Рэйф принес ее в свой пляжный домик и выходил: она помнит его знающие и нежные руки на оскверненной плоти, его глубокий, успокаивающий голос, когда она просыпалась в слезах от повторяющихся кошмаров, в которых видела обжигающие красные глаза в темноте и пальцы, проникающие в нее, ласкающие, доставляя наслаждение и ужас. Спустя время, когда худший кошмар ее отпустил, он очень нежно укусил ее в шею, чтобы поставить свою метку. Таким образом, ни один другой вампир не мог прикоснуться к ней без его разрешения.

Теперь Элайна была в безопасности, даже гуляя в одиночестве по той же улице, в тоже время, в которое на нее напали ровно год назад. Но ей все еще приходилось напоминать себе об этом, снова и снова, сворачивая с Атлантик авеню на пляж по направлению к домику Рэйфа, который находился в полумиле [2] Сухопутная миля — 1.609 км. от того места.

Несколько чаек подбирали объедки, оставленные людьми, приезжавшими на пикник, а звук волн, накатывающих на песок, был успокаивающим в мягких лиловых сумерках. Девушка сняла свои босоножки, чтобы ощутить, как нагретый солнцем песок проскальзывает между пальцами. Она старалась не думать о нападении, концентрируясь на том, что снова увидит Рэйфа, и что планирует ему сказать.

Рэйф был лидером местного клана вампиров. Он объяснил Элайне, что вампир, напавший на нее, является Темным Странником — мерзавцем игнорирующим законы их общества. Вопреки Голливудским фантазиям, большинство вампиров были отшельниками, мирными жителями, которые пили кровь только тех смертных, которые могли восстановиться без проблем, а после стирали их память, чтобы не травмировать своих доноров. Элайна однажды спросила его, почему он не стер ее воспоминания о нападении. Было бы настолько проще не вспоминать, избавиться от ужаса, томящегося в закоулках разума.

— Если бы я стер твои воспоминания о нападении, — ответил он, после довольно долгих размышлений, — тогда мне пришлось бы стереть твою память и обо мне тоже, Элайна, моя дорогая. А этого я делать не хочу.

Нет, но он также не желал и развивать их отношения, сказала себе Элайна, нахмурившись. Она зарылась пальцами в песок и посмотрела на белые очертания пляжного домика Рэйфа, возвышающегося в мягком летнем сумраке справа от нее. Тогда его слова дали ей надежду. Надежду, что он поддастся зародившимся между ними отношениям. Надежду, что он захочет перевести их на следующий уровень.

Она не мечтала о кольце или белом платье, она даже не знала, женятся ли вампиры. Нет, все чего она хотела — признание факта, что между ними вспыхивает пожар при малейшем касании или стоит только их глазам задержаться друг на друге дольше, чем на мгновение. Иногда Элайна чувствовала его взгляд на себе, и, если поворачивалась достаточно быстро, могла уловить голод в его глубоких карих глазах, голод, сравнимый с ее собственным. Было очевидно, что Рэйф хотел ее также как и она — его, но по каким-то причинам, отказывался это принять.

Элайна отчетливо помнила единственный случай, когда он ее укусил, чтобы поставить свою метку и нейтрализовать притязания вампира-отступника. Она была напугана, но только пока его клыки не проткнули тонкую кожу на шее, а потом удовольствие, настолько глубокое и всепоглощающее, что невозможно описать словами, поглотило ее. Это была более мягкая и нежная версия ужасающего, неконтролируемого наслаждения, испытанного во время атаки Ночного Странника.

Рэйф прижимал ее к себе, лаская спину своими большими, теплыми руками, ее соски затвердели, а влагалище распухло и увлажнилось. Она не могла сопротивляться потоку желания и страсти, заполнившему ее, и не могла не желать испытать это еще раз. Но, сколько бы девушка не предлагала снова стать его донором, Рэйф каждый раз отказывался. Он не кусал ее, он не занимался с ней любовью, он даже не целовал ее, вопреки тем электрическим разрядам, что пробегали между ними.

Что ж, сегодня все изменится. Элайна расправила плечи, подойдя к двери пляжного домика. У нее был собственный ключ, но Рэйф никогда не закрывал дверь, да и зачем? Любого, попытавшегося проникнуть в дом вампира, ожидал неприятный сюрприз.

Но сегодня вечером Элайна думала вовсе не о взломе с проникновением. Нет, все о чем она думала в данный момент, было соблазнение. А точнее — она собиралась соблазнить Рэйфа.

Она поправила свои маленькие красные трусики от купальника, перед тем как открыть дверь, прекрасно понимая, что крошечный треугольный клочок материи едва прикрывал ее половые губы. Мягкие красные кусочки материала на сосках также мало прикрывали и просвечивали. Элайна перерыла весь Интернет, в поисках подходящего костюма: она планировала это несколько недель. Впервые примерив купальник и посмотревшись в зеркало, она не смогла сдержать румянец. Это был самый откровенный наряд, когда-либо носимый ею на публике. Но ей нужно было привлечь полное и безраздельное внимание Рэйфа, и он как нельзя лучше подходил для этого.