Ольга Талан - Вольная птица [СИ]

— Очень хорошая привычка, командор. Вообще, когда детям есть о чём поговорить с родителями, это правильно!

Я кивнул генералу. Мы с ним друг друга поняли. Он беспокоится за своего молодого командира, а пожаловаться на мать не может. Отец сильно злится, когда её обвиняют без доказательств. Меня же он послушает без всяких доказательств.

Во время нашей милой беседы к Адениану явился дежурный, и он, быстро махнув нам, умчался в штаб. Раверстон ещё две минуты, не спеша, допивал своё пиво, и лишь потом, сказав на прощание: «Приятно пообщаться с умным парнем», — встал и ушёл.

На полу осталась сидеть синеглазая «кошка». Она куксила губы, изображая, что обижена.

— Кыс-кыс.

Неолетанка подняла на меня оценивающий взгляд. Ух ты, она ещё и с норовом. Как только у неё с этим всем одна извилина справляется?! Шлюшка оглядела меня и заулыбалась. Фэйс-контроль прошел! Интересно, она на лицо смотрела, на ордена или оценивала по моему виду состояние моего кошелька? К моим коленям прижалась нежная щёчка. Дура! На Арнелет эта поза знак дара. Сидящий на полу дарует себя целиком, душу и тело, тому к чьим ногам он пал. Так мужчины признают безраздельную власть своей ами. А эти молодые никчёмные дурочки валяются в ногах любого мужчины, просто чтобы потрахаться.

Когда я перебрался на Остров богов, я долгое время не решался на секс с неолетанкой. Может, мораль, которую мне вбивали в школе, давала о себе знать, может, всякие романтические книжки, которые я в юности пачками читал в тайне от отца… Через полгода решился. Как в пропасть шагнул. Ждал, что мать от меня вообще откажется. Ждал от этой ночи чего-то сногсшибательного… Не оправдались оба ожидания. Мать немного похмурилась и просто свернула все свои попытки меня женить. Там и так к тому времени уже шансов не было! А секс… секс получился так себе. Неолетанка была молоденькая, из «кошек». Со взрослой я бы не стал, конечно, ничего крутить — женят потом на этой дуре в два счёта! Конечно, поцелуи её пьянили, и стояло на неё так, что просто, казалось, порвёт, и трахал я её, как заведенный… но ожидал я чего-то большего тогда.

Со временем это прошло. Сейчас ничего сногсшибательного от юных шлюшек я уже не ожидаю.

Я поднял кошку за подбородок:

— Какие губы! Такими губами да пониже ремня…

Неолетанка заулыбалась шире. Работящая «кошка»! Я встал и махнул ей следовать за мной. На втором этаже любого даккарского бара есть комнаты для тех, кто хочет потрахаться без зрителей или просто поспать.

Она с энтузиазмом тёрлась о мои штаны. Мурлыкая, расстегивала ремень. Улыбаясь, заглядывала мне в глаза, расползаясь ладошками по всему телу. Вёртко, одним движением избавилась от топика и сбросила юбку. Хорошая фигурка! Конфетка! По одной, снизу вверх, кокетливо расстёгивала пуговки на моей рубашке. Расстегнула все. С вопросом потянулась к губам. Умница! Неолетанок, которые со своими наркотическими поцелуями без спроса лезут, я сразу вышвыриваю! Но эта была вполне умелая и вообще аппетитная. Я перевернул её на спину и сам поцеловал. Шикарная кошечка! И целуется хорошо. Ну, в принципе и понятно — уже почти взрослая.

Я оторвался от губ и понял, что моя шлюшка замерла с широко распахнутыми глазами. Потом вдруг дёрнулась, каким-то невероятным рывком выскользнула из под меня и, как угорелая, рванула прочь из комнаты. Ёк! Дура!

Ретка.

Адениан меня опять бросил в баре. Ни слова не сказав, просто встал и ушёл. Вредный! Я сидела и уговаривала себя: может, у него там что-то серьёзное стряслось? Может, там люди гибнут, бой идёт? Может, без него погибнут все… Ну ведь мог хотя бы улыбнуться… да хотя бы взглянуть на меня перед уходом.

— Кыс-кыс.

Командор, с которым разговаривал Раверстон, просто грубо раздевал меня глазами. Хотя нет, не грубо. Вообще симпатичный парень. Молодой — лет 25. Не такой яркий красавчик, как мой Адениан, но в нём есть какое-то обаяние, авантюрная аура, дерзкая загадка… вообще, поднять настроение пойдёт.

Поднявшись в комнату на втором этаже, он уселся на край кровати и расстегнул штаны. Нет уж, милый, одним минетом ты от меня не отделаешься. Всему, что касается искусства физической любви, меня учила мастер Очарование. А ей в этом вопросу равных не было. Кроме того, это был мой любимый предмет. Довести мужчину до лучшего в его жизни оргазма я могу, имея доступ к любой части тела площадью с две моих ладони. А уж мужчина, который расстегнул передо мной штаны…

Парень расслабился буквально с пары прикосновений и легко позволил моим поцелуям переместиться на другие части тела, постепенно освобождая его от одежды. А он красавчик. Сложён так, что слюнки текут… Буквально… Амосой по губам… Я состроила самую скромную свою рожицу и потянулась к нему губами. Ну, мальчик, давай займёмся этим по-настоящему!