Ольга Талан: Брат короля [СИ]

Рейли.

Я, как всегда, открываю портал на самом верху одной из башен, в самой верхней галерее. За десять лет пол здесь расчерчен орнаментами тысячи переходов, но сегодня их не видно. С небес сыпется снег. Порывистый ветер несёт его в галереи, и он ложится мне под ноги, шипя на очертаниях рун.

Я делаю шаг. Мокрый серый камень старого замка. Самого мощного замка государства и нынешней резиденции короля. Ветер с силой рвёт мой плащ, обнажая кожаный доспех и символ смерти на моей груди. Символ мага смерти!

Деревянные ступени мерно скрипят под моими ногами. Челядь, заслышав этот звук, оглядывается в любопытстве и тут же стремится прочь. Моей магии страшатся и вельможи. Я вижу их замыслы. Вижу, когда они принимают решение «убить», и обычно не нежничаю.

Хотя сегодня мне не до этого. Меня распирают вопросы и даже некоторое негодование. Тени донесли мне о решении моего брата. Моего царствующего брата. Владыки этого дворца и всего Эганора.

Стража у королевских покоев мешкает лишь секунду и отступает. Сухой старик-церемониймейстер не по годам проворно проскакивает в двери передо мной, торопясь объявить:

— Ваше Величество, герцог Агорда!

Брат сидит за столом, окружённый несколькими советниками. Увидев меня, он ухмыляется и небрежно машет рукой собравшимся:

— Оставьте нас.

Советники и сами чувствуют напряжение. Старик Янос, знающий нас обоих с детства, сочувственно пожимает плечами и первым исчезает в дверном проёме. Проныра Казим, наоборот слишком молод и, видимо, настолько погружён в дела казны, что не видит дальше своего носа. Он низко кланяется и, приторно улыбаясь, торопится с поздравлениями:

— Ваша Светлость, мы все так счастливы, что вы, наконец, решились выбрать себе невесту. Уже восемь государств изъявили своё желание прислать для вас самых достойных девиц, самых что ни на есть благородных кровей. Вам будет из кого выбирать.

Мой брат теряет терпение:

— Вон я сказал!

Казначей спешно исчезает за дверью. Мы остаёмся одни. Брат снова облачается в непоколебимое королевское хладнокровие:

— Тебе следует больше уделять внимания этикету. Ты же понимаешь, что вот так врываться в покои короля — грубость, не позволительная для герцога.

— Мне свойственна солдатская прямолинейность! Тем более я слегка взволнован. Тени донесли, что ты объявил о своём решении меня женить.

Брат неспешно идёт к окнам, будто разглядывая там, за ними, неостановимо сыплющийся снег:

— Рейли, я много раз говорил тебе об этом. Я рассказывал тебе, что перед смертью отец взял с меня обещание, я поклялся до твоих двадцати пяти лет устроить для тебя достойный брак. И я не могу нарушить слово!

Он зол. Только зол по-королевски, мастерски скрывая свои чувства. Я отступаю. Наливаю полный бокал вина из выставленного на стол графина и залпом выпиваю его. Вино колючей морозью идёт по горлу, но не успокаивает, а лишь даёт несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями.

— И как ты себе это представляешь?! Ты велишь мне взять в жёны какую-нибудь девицу? Ах да, самых благородных кровей… И что я буду делать с этими благородными девицами восьми государств?!

— Ну, — брат, ухмыляясь, пожимает плечами. — Я велел пустить слух, что, чтобы снискать расположение моего брата, непобедимого и яростного герцога Агорда, девице под платьем стоит иметь член.

Он смеётся. А я теряю дар речи. Медленно представляю, как упомянутый слух ползёт по столице. Он небрежно отмахивается:

— Не беспокойся. Эта информация передаётся особенно тщательно и только правильным людям. Так что большинство невест будет именно девицами. Но полагаю, тебе всё же найдётся из кого выбрать. Янос укажет тебе тех, к кому стоит присмотреться.

Я до сих пор не могу произнести ни слова. Брат разводит руками:

— Королевское слово нерушимо, как сама власть короля. Посему всё будет и будет достойно. Я объявил турнир в твою честь. Твоё двадцатипятилетние уже скоро. Поэтому в день окончания турнира, мой брат, я ожидаю, что ты представишь мне и всему Эганору достойную тебя невесту. Такова моя воля!

Даниэль.

— Очаровательная Даниэль! — Король Эганора жмурится и, кажется, смотрит на меня плотоядно.

У меня предательски потеют ладони, и сердце колотится так, будто нахожусь я не в парадном зале дворца, а на помосте перед лицом палача. Я тщетно стараюсь взять себя в руки, успокоиться. Мне навязчиво мерещится, что ткань моего платья прозрачна, и владыка Эганора ведёт себя так именно потому, что без затруднений разглядывает под его покровами моё худое тело…