Ольга Олие - Черный лебедь [СИ]

Перво-наперво мы отправились в парные бани, где мне удалось немного снять напряжение после визита отца, Рик в этом очень поспособствовал. Мы занимались сексом прямо в бассейне, в который погрузились после парилки.

В банях мы провели часа три, я выплескивал весь негатив, ожесточенно трахая омегу, которому явно нравилось такое.

После, полностью расслабленные и удовлетворенные, помчались в салон, где мне и Рику сделали прически, немного подстригли. Там же нам сделали маникюр, а Рик еще попросил и накрасить ему ногти каким-то невзрачным лаком.

Полностью приведя себя в порядок, отправились в бар, где и зависли до ночи. Танцевали, пили, развлекались, как могли. О навязанном мне муже я благополучно забыл. И только вернувшись домой и заметив записку от прислуги, что комната готова для приема дорогого гостя, тут же сник. Не глядя на омегу, дошел до нашей комнаты и плашмя рухнул на кровать, не раздеваясь. От одежды меня избавлял уже Рик, а я медленно проваливался в сон.

Утром следующего дня мы вдвоем мчались в пансионат. На мнение мужа о любовнике мне было глубоко наплевать.

Приехав туда, не глядя по сторонам, сразу направился к коменданту, чтобы поинтересоваться по поводу нужного мне омеги. И когда тот указал на сидящего в кресле парня… я чуть воздухом не подавился.

То, что предстало перед моими глазами, едва не заставило меня завыть в голос. Невзрачное, неухоженное нечто с прилизанными и собранными в хвост волосами, очками в пол-лица с толстыми стеклами, которые мало того что уродовали и так некрасивое лицо, так еще и придавали ему комичности.

Мешковатая одежда только усугубляла серость и неухоженность, полностью скрывая фигуру и придавая ей бомжатский вид. Н-да, без слез на это нечто не глянешь.

И тут я пришел в ужас от мысли, что мне придется с ним спать. Да у меня на такое элементарно не встанет. Доказывай потом отцу, что я не верблюд и не могу оплодотворить это подобие мужа по причине его отвратности и моего презрения.

Подойдя к нему, просто не смог удержаться от ехидства, и когда это еще и огрызнулось, я удивился, но вида не подал. А когда муж, подхватив вещи, с гордым и надменным видом вышел на улицу, я только поразился.

Самоуверенность на грани фантастики. Да ему надо тихонько сопеть в две дырки и не высовываться, а он еще и пытается из себя что-то строить.

В машине, решив поиграть у него на нервах, а еще и дать понять, что ему точно ничего не светит, стал целоваться с Риком, краем глаза наблюдая за омегой, но тот, вопреки всему происходящему, просто отключился, отрешился от реальности, да так и просидел с равнодушным видом, не обращая на нас ни малейшего внимания.

Это его равнодушие реально выбешивало, и стоило нам приехать, как я забежал вперед, распахнул перед этой принцессой Несмеяной дверь, не удержавшись от угрозы:

— Добро пожаловать в Ад, мышь серая, — в голове при этом уже зрел план, что мне с ним делать и куда его сплавить, главное — оплодотворить это нечто.

Алан.

Войдя в дом, огляделся. А здесь довольно уютно. Мне нравится. Единственное, что я спросил за это время, было:

— Где моя комната? — я прекрасно понимал, что этот омега, который ехидно ухмылялся, смотря на меня, прочно занял место рядом с моим супругом, глядя на которого, я никак не мог отделаться от притяжения, которое с каждой проведенной рядом с ним минутой становилось все сильнее.

Я боялся этого чувства, не хотел его по отношению к этому наглому, надменному альфе, у которого отсутствовали элементарные нормы морали и всего святого. Это же надо было додуматься приехать за законным супругом с любовником!

— Третий этаж, вторая дверь налево, — брезгливо бросил альфа, вовлекая в поцелуй омегу. Я даже не стал больше задерживаться. Подхватив вещи, ушел куда послали. Легко взбежав по ступенькам, прошел к нужной мне двери, зашел в свои покои и огляделся. Красиво и уютно. Мне понравилось. Посреди комнаты стояла большая кровать, на которой лежало бежевое покрывало, сама кровать была из черного дерева. Рядом стояла из такого же материала тумбочка. Гладкая сверху, резная по краям и на дверце. На больших французских окнах висел полупрозрачный тюль, который колыхался от малейшего дуновения ветерка, проникающего в открытое окно.

Стены были оклеены песочными тиснеными обоями, на одной висела картина моря, за которое пряталось солнце, а вдали виднелся парусник. Красиво и умиротворенно. На полу лежал ковер, в котором ноги по щиколотку утопали в пушистом ворсе.