Ольга Олие - Черный лебедь [СИ]

Очнулся я тогда только в больнице, где меня пытались заштопать. Вот только шрам так и остался. Мне столько раз родители предлагали сделать пластическую операцию, чтобы убрать его, только я каждый раз отмахивался. Ведь шрамы красят альф, а если еще рассказать интересную историю, откуда и как он получен, опустив некоторые нюансы, то любой омега твой. Что стало с теми тремя и омегой, мне так и не удалось узнать — отец молчал, отговариваясь тем, что они получили по заслугам.

А вот к брачному контракту нам с отцом пришлось очень скоро вернуться. Произошла автокатастрофа, в которой погиб папин напарник со своим мужем, но у них остался сын-омега, попечительство над которым переходило ко мне как к его супругу.

Эта новость мне совершенно не понравилась, я был зол и взбешен, но все равно не прекратил вести свой разгульный образ жизни. Как отец ни уговаривал остепениться, все его уговоры проходили мимо меня. Я попросту от них отмахивался, не обращая внимания.

Чтобы не видеть моих постоянно меняющихся любовников, отец купил мне дом, в котором холодильник забивался раз в неделю. Прислуга была приходящей, так как переносить в своем доме постоянное присутствие посторонних я не мог.

Очень часто после очередной гулянки, подцепив очередного омегу, мы с ним вваливались в дом, раздеваясь на ходу. Я даже мог оприходовать его прямо на полу в прихожей. И свидетели сего действа были мне ни к чему.

В таком разгуле прошло два года. А потом однажды утром ко мне приехал отец. Рядом со мной посапывал мой новый омежка Рик, с которым, как ни странно, я был уже полтора месяца. Такой длительный срок был рекордом для меня в общении с одним омегой.

Махнув мне головой, чтобы я вышел, сам ретировался в гостиную, где развалился на диване, дожидаясь меня. Выражение его лица мне не понравилось. Потому, стараясь не разбудить омегу, быстро вскочил с кровати, оделся и выскользнул из комнаты.

— Здравствуй, отец, — глядя на его хмурое выражение и заметив недовольное постукивание пальцев по подлокотнику, приземлился в кресло, стоящее рядом, напряженно следя за резко привставшим отцом.

— Здравствуй-здравствуй, — откликнулся тот, — завтра тебе предстоит ехать в пансионат, забирать мужа, — увидев мое скривившееся лицо, он зло стукнул по столу, стоящему рядом, кулаком, я от неожиданности даже подскочил. — Я сказал, что завтра ты отправишься за собственным мужем, и в ближайшее время я хочу узнать об его интересном положении, — твердо, со сталью в голосе, заметил он.

— А если я откажусь? — Вот не нравится мне эта идея и муж, внезапно свалившийся на голову, тоже.

— А если откажешься и завтра я не увижу юношу здесь, то уже вечером все твои кредитки будут заблокированы, и денег ты больше не увидишь как собственных ушей, разве только в зеркале, — пояснил отец, а в его глазах я увидел твердую уверенность свершить свою угрозу.

— Но у меня есть Рик, и муж… — договорить он мне не дал, еще раз треснув по столу кулаком.

— Плевать я хотел на твою шлюху! — закричал он. — У тебя есть законный муж, за которым ты завтра поедешь и привезешь сюда. Это ясно?! — Ничего другого, как согласиться, мне не оставалось.

Ничего больше не говоря, отец направился к выходу, только после того как громко хлопнула дверь, чудом не слетев с петель, я на ватных ногах поплелся к омеге.

Стоило войти, как заметил его сидящим на кровати и испуганно смотрящим на меня.

— Что случилось? — спросил он, откидывая простынь, тем самым пытаясь соблазнить меня своим красивым и обнаженным телом. Пришлось рассказать о поездке за мужем. — А как же я? — надул свои пухлые губы парень. — Может, ну его, этого мужа, — тут же внес он предложение, подходя ближе и прижимаясь всем телом.

— А жить мы на что будем? — зло переспросил я, но, заметив его удивление, поведал еще и об условии отца. Тот недовольно скривился.

— Значит, мне не светит оказаться твоим мужем, — мне в этот момент захотелось его стукнуть и посильнее. Иногда тупость и скудоумие этого омеги неимоверно раздражали, но выкрутасы в постели перекрывали отсутствие мозгов, хотя и не в этот раз.

Отпихнув его от себя, сел на край кровати и обхватил голову руками, задумавшись о своей нелегкой судьбе, о супруге, свалившемся как снег на голову.

Как ни странно, Рик молчал, облокотившись о стену, просто наблюдал за мной. Сколько я так просидел, не знаю. Но очнулся, когда внизу хлопнула входная дверь, оповещая о приходе слуг.

Вспомнив кое-что, подорвался и побежал вниз, чтобы проинформировать о подготовке комнаты для супруга. Если те и удивились, то вида не подали. А мы с омегой, оставив их убирать и готовить, отправились развлекаться и приводить себя в порядок.