Ольга Олие - Ледяной «принц» [СИ]

И тут началось что-то несусветное. В мгновение ока мать оказалась рядом со мной, схватив на руки (откуда только сила взялась, ведь я для своего возраста был высоковат, да и тренировки убрали немного угловатость), и оглянувшись на отца, как будто хотела запомнить каждую черточку лица, каждый изгиб тела… Словно прощаясь, понесла меня в потайную комнату, которая как раз и была рассчитана для таких вот нападений.

Мы сидели обнявшись и прижавшись друг к другу, боясь пошевелиться и тем самым выдать себя. Сколько прошло времени никто из нас не знал. Из ступора нас вывел стук в стену и голос шейха:

— Атия, выходите, их больше нет.

— Пойдем, милый, — поднимая меня и вставая с пола, на котором мы все время сидели, сама, мама зачем-то сняла со стены, на которой находилась коллекция отца, один из клинков.

На мой недоуменный взгляд она только приложила палец к губам, призывая к тишине и прошептала:

— Так надо.

Не став больше ничего спрашивать, молча последовал за матерью. Открыв дверь, мать окинула шейха взглядом и спросила:

— А где Кадрис? Почему ты, а не он пришли за нами?

— Атия… — голос Лиама задрожал, но даже я почувствовал фальшь в этой мнимой скорби.

Скорби?! Прежде, чем я успел что-то сообразить, мама бросилась бежать. Я следом за ней. По ступенькам лестницы мы практически слетали. И увидели нескольких альф, склонившихся над кем-то пока для нас невидимым. Вот только нам и смотреть не надо было, чтобы понять кто там лежит.

В груди заныло, защемило, сердце пропустило пару ударов. Горло перехватил спазм рыданий. Я стоял, не в состоянии сдвинуться с места. Ноги приросли к полу.

А вот мама, напротив, растолкав толпу, бросилась к бездыханному телу отца.

— Кадрис!!! Нет!!! — по ее щекам текли ручейки слез, которые она и не думала утирать, упав грудью на тело отца и беззвучно зарыдала. И только ее плечи сотрясались, выдавая плач.

Я, кое-как справившись с собой, на все еще ватных ногах подошел к ним и, как ранее мать, упал на колени, обнимая маму за плечи и разделяя с ней горе от потери отца.

— Как это произошло? — с трудом справившись с голосом, спросил я и только тут заметил, что у отца рассечена шея, до этого мама закрывала обзор, а теперь, услышав мой вопрос, она приподнялась и заплаканными глазами посмотрела на всех присутствующих, тоже ожидая ответа.

Вперед вышел один из бет и стал рассказывать.

— Когда они ворвались, то сразу стали крушить все на своем пути: ломать мебель, опрокидывать столы, после чего, заметив, что мы схватили оружие, которое у каждого мужчины всегда при себе, бросились обратно. И только один из них, резко подскочив к Кадрису, полоснул его по шее. Мы даже сообразить ничего не успели, а они очень быстро ретировались. Бросившись к истекающему кровью мужчине, мы уже ничего не смогли сделать. Он погиб, еще даже не успев осесть на пол.

После рассказа беты в зале повисла тишина. И тут мама, придав взгляду твердость, попросила:

— Вам лучше уйти. Я хочу остаться наедине с мужем.

Естественно, все стали расходиться, нисколько не обидевшись на данную просьбу, так как все понимали скорбь вдовы. Поклонившись отцу в последний раз, прощаясь с ним, все стали покидать дом. Около тела остались только я, мама и шейх.

— Лиам, тебе тоже лучше уйти, — твердо произнесла мать, не оборачиваясь.

Но он даже с места не сдвинулся. Напротив, посмотрев на меня, непререкаемым тоном приказал:

— Дил, иди к себе. Мне нужно кое-что обсудить с твоей матерью.

Мне не оставалось ничего другого, как подчиниться. Только я не собирался тихо сидеть у себя и ждать неизвестно чего. Поэтому, поднявшись наверх, спрятался за одной из колонн и стал наблюдать за тем, что происходит внизу.

А шейх, резко схватив маму за руку, потянул на себя.

— Теперь ты будешь моей. Станешь делить со мной ложе, хочешь ты этого или нет. Сегодня же, сейчас же.

Он стал пытаться сорвать одежды, выворачивая руки, когда мама стала сопротивляться и изворачиваться.

Видя, что сейчас произойдет неизбежное, мать, не долго думая, резко выбросила колено, зарядив шейху по яйцам. Ух, даже я сморщился. Но жалеть этого гада не стал. Женщина, между тем, отскочив на приличное расстояние, выхватила из рукава клинок, который каким-то чудом не выскользнул из под резинки и… Вонзила себе в грудь.

Уже оседая на пол, она, с улыбкой смотря на Лиама, произнесла:

— Я никогда не буду твоей подстилкой. Не мечтай даже. Для этого я слишком люблю мужа.

Я больше не смог выдержать. Наплевав на шейха, опрометью бросился вниз и, склонившись над мамой, закричал, увидев ее всю в крови.