Юлия Фадеева - Темный мир, или Рабыня для демона [СИ]

Недолго думая, Кэйра вплотную приблизилась к повелителю, прижимаясь обнажённой грудью к его груди, приподнялась на носочках и, обхватив могучую шею своими тонкими, изящными руками, потянулась к его губам, чтобы поцеловать.

— Мм, Кэйра, какая же ты у меня бесстыдница, — усмехнувшись, произнёс он и склонился к ней, чтобы позволить себя поцеловать.

— Но ведь именно это вам, мой Оэр, так нравится во мне, — выдохнув ему в губы, страстно прошептала она.

А потом они…нет, это был не просто поцелуй, это был самый настоящий огненный вихрь! Страсть, с которой они целовались, просто не укладывалась в моей голове. Разве можно с такой силой желать монстра?

Я видела, как эта женщина льнёт к нему, пытаясь прижаться теснее к груди повелителя, как с её губ срывается стон наслаждения, когда его рука сжимает её ягодицы, а затем передвигает руку вперёд, чтобы отодвинуть ткань почти прозрачной повязки на бёдрах и прикоснуться…

Тут же, смущённая и пунцовая от увиденного, я отвернулась, чтобы услышать сладострастный крик Кэйры, чуть заглушённый поцелуем Оэр Дакхара.

Я всё размышляла, возмущённая их поведением, как им только не стыдно заниматься такими вещами при посторонних?!

Словно услышав мои мысли, мужчина хриплым голосом произнёс:

— Не сейчас, моя страстная Кэйра, потерпи немного. У меня для тебя есть одно небольшое задание.

Женщина, обиженно отстранившись от повелителя, скрестила на груди руки и, надув чуть припухшие от поцелуев губы, спросила:

— Какое?

Хмыкнув, он почему-то обратился ко мне:

— Ирина, повернись.

Скрипя зубами, пришлось подчиниться, потому что не было у меня никакого желания испытывать влияние этого чёртового артефакта на моей шее.

Подозрительно сощурив глаза, женщина довольно враждебно спросила:

— А это ещё кто такая?!

Широко улыбнувшись, Дакхар невозмутимо ответил:

— А это, моя милая Кэйра, дочь Виктэйроина.

Уставившись на меня широко распахнутыми глазами, она чуть дрожащим и заикающимся голосом спросила:

— То есть, она… Эта… Она ваша…ваша эйна?

Мне казалось, что она с каким-то невероятным страхом и одновременно надеждой ожидает его ответа:

— Нет, Кэйра, она больше не эйна. Она перестала быть моей избранницей, когда её папочка сглупил, нарушив наше соглашение. Теперь она обыкновенная эсха, как и многие другие в моём дворце, — ответил он ей, а затем повернулся ко мне. — Ирина, познакомься, это Кэйра — моя анайя.

С некоторыми недоумением посмотрела на него, и мужчина тут же прояснил:

— Если перевести на тот язык, к которому ты так привыкла на Земле, то Кэйра моя любовница. Единственная, кто так долго задержался в этом статусе, почти пять лет.

Не знаю, возможно, мне показалось, но после слов повелителя о том, что я никакая не эйна, а эсха, то есть не избранница, а рабыня, Кэйра выдохнула с некоторым облегчением. Ну, а уже после того, как мужчина представил мне её и вовсе заулыбалась.

— И вот сейчас, Кэйра мы перешли к началу нашего разговора, когда я сказал, что у меня к тебе есть небольшое задание.

Женщина, лукаво улыбнувшись, спросила:

— Какое, мой Оэр Дакхар?

— Проводи ее к остальным эсхам, пусть привыкает к мысли, что она теперь моя рабыня, не имеющая никаких прав.

Склонив голову в полупоклоне, она покорно ответила:

— Слушаюсь, мой Оэр, — а затем, глянув на меня, с презрением в голосе произнесла: — Идем, эсха.

Кэйра, довольно ухмыльнувшись, развернулась и направилась прочь из Тронного зала Оэра, не дожидаясь, когда я последую за ней.

«Гадина противная!» — зло подумала я, нахмурив брови и услышала, как хмыкнул Дакхар. «Сволочь самодовольная!» — мысленно ругалась я.

Оэр Дакхар, подойдя ко мне сзади, наклонился к моему уху и, медленно растягивая каждое слово, прошептал:

— Иди, Ирина, иначе я не гарантирую, что, оставшись тут со мной наедине, ты еще долго сможешь оставаться невинной девушкой. Кэйра сильно распалила меня, но я не прочь продолжить начатое ею с тобой, моя эсха.

Я фактически прошипела, дернувшись от него в сторону. Хорошо, что в данный момент он не воздействовал на меня своим дурацким ошейником и, глянув ему прямо в глаза, зло произнесла:

— Катись к черту, Дакхар! Ненавижу тебя, презираю! Я никогда не буду с тобой по своей воле! Ты ничтожество, ты… — но меня прервали самым возмутительным образом, закрыв мой рот поцелуем — грубым и требовательным. От такой наглости я даже слегка опешила, не ожидая такого подвоха.