Юлия Пульс: Кротус [publisher: SelfPub]

Келеару выделили отдельные покои, и мне сразу не понравилось, что они находились в бывшей комнате Дирама, поодаль от нас и ближе к Айдис. Но я не стала омрачать вечер первой встречи и решила, что одну ночь сынок может провести там, куда его привели.

Когда мы вошли в комнату, Келеар прыгал на огромной кровати, и счастье отражалось на прелестном личике. Я улыбнулась Милту, который пытался его успокоить и уложить спать, но все попытки нагила были тщетны. Только я знала, как можно погрузить Келеара в сон.

– Мама!

Он прыгнул в мои объятия, и мы закружились на месте. Кирон смотрел на нас с нежностью, а я уже и забыла, что он так умеет. Почему-то я чаще вспоминала те моменты, когда он был особо жесток ко мне, но все равно любила каждую клеточку его тела, каждый вздох, жест, прикосновение.

Он стоял поодаль и не решался подойти. Только когда я накрыла Келеара мягким одеялом, присела рядом, начала гладить по голове и петь его любимую колыбельную, Кирон склонился над нами, внимательно наблюдая, как трепещут маленькие веки сына, погружая усталые глазки в сон. Те самые большие разноцветные глазницы, которые напоминали мне о нем каждый день и не давали спокойно уснуть. Сотни ночей в одиночестве, тоске и боли. В заточении, взаперти, отрезанная от огромного мира я не жила, а существовала и только надежда на то, что я когда-нибудь вернусь назад, согревала холодными ночами.

Стоило мне допеть последнюю фразу, как сын уснул. Милт развел руками, и хотел было покинуть покои, но я попросила его остаться с Келеаром. Я боялась, что он проснется среди ночи в незнакомом месте и испугается, а рядом никого.

– Если что, сразу зови.

Милт кивнул и занял место в кресле у камина. Кирон приобнял меня за талию и мы отправились в его покои. Теперь моя душа была спокойна и я, наконец, могла сполна отдаться чувствам, осуществить мечту.

Не успела за нами захлопнуться дверь, как Кирон прижал меня к стене и кончиком носа скользнул по шее.

– Я так скучал по твоему запаху. – Он запустил пальцы в мои волосы. – По мягкости твоих волос, – едва коснулся губами губ. – По манящим сладким губам. Моя Нирель. Я все еще не верю, что ты рядом.

По телу пробежала волнительная дрожь. Руки затряслись от напряжения в каждой мышце. Я до одури желала отдаваться ему снова и снова. Заново узнавать, исследовать мускулистое загорелое тело. Вдыхать терпкий аромат его кожи. Целовать без остановки, неистово и страстно до потери воздуха и сознания.

– Мой мужчина. Мой повелитель. Мой Кирон, – шептала я, задыхаясь от переполнявших меня чувств.

Он отстранился, посмотрел мне в глаза через марево радужки и смял мой рот горячим, диким поцелуем. Я все еще чувствовала в нем опасность необузданного зверя, которую ощутила на собственной шкуре еще тогда, в лесу при первой встрече. И я взлетала на предельную высоту, когда этот зверь с нежностью стягивал с моих плеч бретели платья. Начал покрывать их едва ощутимыми, мягкими поцелуями. Стон наслаждения слетел с губ и Кирон тут же заглушил его новым сладострастным поцелуем. По венам потекла томная нега безумия, смешиваясь с волной возбуждения. Я жадно расстегивала его камзол и злилась на не поддающиеся дрожащим пальцам завязки.

Кирон уловил мою нервозность, улыбнулся и разорвал на себе одежду. Жалкими лохмотьями она упала на пол. Мой взгляд притянулся туда, вниз по его рифленому животу к огромному нетерпеливо подрагивающему фаллосу. Совсем скоро он будет у меня внутри. Заполнять без остатка, выбивая жгучие стоны.

Я выгнулась ему навстречу в желании, чтобы он проделал с моим платьем то же самое, что со своим камзолом. Кирон зарычал, будто зверь на охоте перед прыжком. Я вспомнила этот взгляд. Взгляд исподлобья, взгляд охотника на жертву.

Когда он нагнулся и стянул свои сапоги, мускулы на его мощной спине и широких плечах заиграли, напомнив мне о том, что он в два раза больше меня. Его руки были лентами стали, его тело – тщательно выточенной каменной скульптурой. Он стоял напротив с расставленными ногами так близко и так неумолимо далеко от моего изнывающего от страсти тела. Кирон был чистейшей мужской агрессией, надменной и спущенной с цепи.

На мгновение вернулся давно забытый страх, и я испуганно вздрогнула, осознав, что тихо и тяжело дышу. Этот большой, твердый как скала, агрессивный мужчина, который раскрывался передо мной, преподносил истинного себя, будоражил мое воображение. Мимолетная мысль о том, что с того вечера в пещере и по сей день я не была ни с одним мужчиной, пронеслась в голове. Возможно, мне вновь будет больно. Но я хотела эту боль. Я желала упиваться ей. Только так я вновь почувствую себя живой и счастливой.