Елена Стриж - Клеймо

— Что надо? — по голосу Настя сразу узнала Сережку, посмотрела на защелку, дверь была закрытой.

— Ирка зовет, она пошла в огород.

— А уже сколько времени?

Настя завертела головой в поисках телефона, но вспомнила, что отключила звонок и убрала его подальше в комод, чтобы не отвлекаться.

— Десять или около этого.

— Десять? — Настя была явно удивлена, что так поздно.

— Я тебе принес ягод, хочешь?

— Хочу, но уйди! — приказала она ему.

— Хорошо, оставлю на тумбочке. Я пошел.

Он стал спускаться по лестнице. Настя прислушалась. Может он и не ушел, но когда услышала, как хлопнула дверь, а после его крик во дворе, девушка расслабилась.

— Фух… — выдохнула она и, соскочив, быстро отрыла дверь. На тумбочке стояла тарелка с клубникой. — Спасибо.

Она взяла тарелку и, закрыв за собой дверь, села обратно на кровать. В магазинах продается клубника, но она не пахнет, травяной вкус.

— Мммм… — промычала от удовольствия Настя и быстро все скушала. — Ну вот, лето началось, пора вставать и умываться.

Не спеша она привела себя в порядок, заправила постель, умылась, причесалась и только после этого вышла во двор.

— А где Ира? — увидев Сережку под тенью козырька сарая, спросила Настя.

— Ирка! — загорланил он, и тут же из огорода донесся ее голос.

— Что надо?

— Принцесса встала! — сказал он. — Ирка тебя уже потеряла, хотела еще в восемь утра поднять, это я ей не дал.

— Врешь?

— Нет, хотела пойти на речку купаться, но кто же в такую рань идет, вода ведь холоднющая. В общем, спас тебя от простуды. Можешь сказать спасибо.

— А не пошел бы ты подальше со своим спасибо.

— Злишься?

— А ты как думаешь? Ты отвратительный мужлан, нахал, противный развратник. Будь моя воля, я бы тебя прибила.

— А я помогу, — донесся голос Иры из-за забора. — А за что хочешь его прибыть? — открылась калитка, и она подошла к своему брату. — Что натворил? В лоб хочешь? Сказала же, аккуратно разбудить, а не орать под ухо. Ладно, потом отпинаем, идем, — Ира взяла Настю под ручку и повела в огород.

— Куда идем?

— Сорняки дергать.

— Что? — она скривилась и посмотрела на свои ухоженные пальчики. — Я на это не подписывалась.

— Идем-идем, а ты, — она повернулась к брату и указала рукой на ведро. — Натаскай воды в дом, и полную бочку. Понял?

— Да натаскаю, натаскаю.

Девушки скрылись за калиткой и ушли вглубь немаленького сада.

— Ух ты, — Настя была явно удивлена.

— Эти деревья еще мой дедушка садил. Тут даже груша есть, но они кислые, но успевают поспеть, а вот яблоки осенью очень хорошие. Идем, вон там крыжовник, тут малина, там горох и бобы, а здесь смородина. За ограду не ходи, там в стороне стоят улья с пчелами, не очень любят городских, все жужжат и жужжат.

Настя, как в сказке, шла через заколдованный сад. То потрогает какой-то цветочек, то присядет и начнет срывать ягоды, то, увидев бабочку, станет ее рассматривать.

— Ты завтракать хочешь? — не выдержав, спросила Ира.

— Даже не знаю.

— А я хочу. Идем.

Пройдя еще несколько метров, они вышли на маленькую полянку.

— Тут раньше садили картошку, но ее и так много растет там, — она показала рукой куда-то в сторону. — Садись, принесла тебе и себе.

Маленький столик, что, наверное, раньше стоял на кухне, теперь украшал собой полянку. На нем стояло два стакана с молоком, баночка меда, несколько булочек и пряников.

— Бабушка хотела еще суп сварить, но я так понимаю, ты его по утрам не ешь.

— Нет, не ем, — тут же сказала Настя и, сев на скрипучий стул, сделала глоток молока.

Настя не любила молоко, поскольку то, что продавалось в городе, даже назвать молоком нельзя. Однажды ее папа провел эксперимент. Купил пять упаковок молока и разлил по стаканам.

— Посмотрим, что получится, — сказал он и попросил ее не пить.

— А что получится? — поинтересовалась она.

— Узнаешь, что нам продают.

Через день уже можно было подводить итоги. В некоторых стаканах молоко стало кислым, а запах горький. А в некоторых оно было такое, словно его только что налили.

— Итак, сделаем первый вывод. Здесь, — он ткнул пальцем в стакан, где молоко не прокисло, — нет бактерий. Подождем еще день.

На следующий день там, где был кислый запах, вкус стал горьким. В другом стакане молоко не свернулось в простоквашу, а стало кисельным. В другом стакане пожелтело, а в четвертом появилась пенка из какого-то грибка. Лишь только в пятом было что-то наподобие простокваши, да и то вкус не очень.