Елена Стриж: Погружение [сборник]

Мои пальчики скользили по ее ноги. Все же насколько гладкая у нее кожа. Снова коснулась ее грубых волосков. Они как-то не к месту тут были, как насмешка, как колючий сорняк. Я присмотрелась к ее бороздке, что скрывалась в колючих зарослях. Сквозь черные волоски просвечивалась ее розовая плоть. Как интригующе… Брр… Аж в животе у меня все заурчало, и сердце глухо стукнуло. Брр… Еще раз погладив ее гладкую ножку, я соскочила и побежала в ванную.

Нашлось все, что мне нужно. Иришку я нашла в той же позе, что и оставила. Мне потребовалось немного ее развернуть, чтобы она лежала ровно на спине, а лобок смотрел в потолок. Потом чуть согнула ее ноги в коленях и развела в стороны. Теперь черные заросли, что так скучились на лобке, буквально торчали вверх. Чуточку неприлично, но как возбудительно, брр…

Взяла баллончик с пенкой для бритья и выдавила себе на ладонь. Посмотрела на Ирку. Та все так же пребывала в безмятежном пьяном сне. И я приступила.

Сантиметр за сантиметром, я уничтожала ее заросли. Осторожно. Даже нежно, смазывая ее кожу пенкой, а потом лезвием срезала волоски. Они поддавались легко, даже на удивление слишком легко. Сперва показалось, что такие колючки не просто грубые, но и прочные, как проволока. Они как трава под косой срезались свободно, обнажая ее нежную гладкую кожу. Потребовалось повозиться, чтобы сбрить все, что у Ирки между ног. Волосатенькая, пробубнила я. Но она мне не мешала, она мирно сопела, давая мне возможность задирать ее ноги то вверх, то сгибать, то переворачивать на бок. В общем, в данный момент я могла с ней делать все, что хотела. И это мне нравилось, чертовски нравилось.

Закончив свою работу, я смазала ее откровенную наготу кремом после бритья. На мгновение залюбовалась своей работой. Бесцеремонно согнув ее ножки в коленях и чуть приподняв их, я развела их в стороны. Голый лобок буквально светился. Ложбинка, что до этого момента была скрыта под зарослями ее кустарника, теперь нагло выступала. Я развела еще чуть шире ее коленки. Ирка охнула, но на этом ее реакция на мою бестактность закончилась. Подождав несколько секунд, я продолжила разводить коленки в стороны. Ложбинка, что до сих пор была так плотно сжата, вдруг разошлась, открыв моему взору алую плоть. От неожиданности я вздрогнула…

Мои руки скользили по внутренней части бедра, прямо к ее лобку, что торчал вверх. Нежная гладкая кожа. Она светилась в этой полутемной комнате. Проведя пальцами по полянке, что подстригла, я ахнула. До чего же она нежная. Настоящий розовый бархат. Теперь ее ложбинка расцвела. Как расцветает цветок? Он раскрывает лепесток за лепестком… медленно выворачивая их наизнанку… показывая всем… свою скрытую красоту… Я нагнулась и поцеловала. Он благоухал. Отдавал пряным и в то же время терпким запахом.

Нехотя отпустила Ирку. Вставая с дивана, я не отводила взгляда от нее. Юбка по-прежнему была задрана кверху. Решила поправить ее, но остановилась. Покрутив головой, нашла свой телефон, включила команду на фотоаппарат и стала делать снимок за снимком. Иришка не вовремя перевернулась на бок, закрыв то, что я хотела запечатлеть. Сделала еще несколько снимков. Так, чтобы было видно и Иркино лицо. Я снова нагло отвела ее ногу в сторону, обнажив низ живота. Еще снимки. Потом нагло согнула ногу в колене и ее цветок опять раскрылся. Но сейчас это выглядело уже нагло, вызывающе. Еще снимок. Еще и еще…

Закончив свою тайную фотосессию, я подошла к Иркиному телефону. Нашла команду приема фотографий по блютузу и сбросила ей все снимки, которые только что сделала.

Прикрыв ее пледом, я пошла к выходу. Хотя уходить не хотелось. За час я так срослась с этим домом, что, казалось, прожила в нем не один год. Зазвонил мой телефон. Кому еще я понадобилась в столь поздний час? Посмотрев на табло, и узнала номер Игоря. Задумалась. Вот настырный! Палец робко нажал на кнопку «ОК».

Всегда говори то, что думаешь и делай то, что тебе кажется правильным — это твоя жизнь и никто лучше тебя ее не проживет!

Мое хобби — это слова. Даже не слова, а их значение. Люблю писать и читать, мне это очень нравится. Особенно путать слова, переставлять их местами. Но всего больше люблю имена. Да, именно имена, ведь в них скрыта не только история народа, которому принадлежит имя, а песня, именно песня, каждая буква — это нота, и у каждого народа свой язык и своя мелодия слов. Во как я завернула. Ну да ладно, это все мелочи и мало кому интересно. Работаю не совсем по профессии. Пишу, сочиняю сценарии для рекламы. Это прикольно, хотя и глупо: рекламировать йогурт или чулки. Я все выворачиваю наизнанку и, если клиент говорит, что хочет вот так, обязательно предложу наоборот. Зачем ему копировать своих конкурентов, надо свое. Да хоть возьмите и поместите просто кирпич на экране, а в конце напишите, мясорубка. При чем мясорубка? Да не при чем, но вы ведь будете думать, при чем она тут, вот и эффект рекламы. Будете вы ругать эту рекламу или нет, но она сработает, и звонков в компании, что продает мясорубки, будет просто шквал. Но надо знать меру.