Нидейла Нэльте: Моя запретная невеста

Интуиция подсказывала, что слишком гладкие подсчёты искусственного интеллекта просто не могут не разбиться о закон великой вселенской подлости. Но выхода, по сути, не было. Увидев сегодня Лундан, я слишком ясно понял: случись что с малышами, и я ничего от неё не добьюсь. Никто не добьётся. Эту кошку не приручить, не укротить. И почему, яйца бабуина, это мне так нравится?!

***

Гад слово сдержал, но подбирать ему новое прозвище было лень. По телу опять расходилась стылая закостенелость, мысли продолжали тянуться к моим испуганным малышам. Корабль знатно трясло, нас пригвоздило к креслам. Даже Шиззи, и ту пришлось пристегнуть ремнями, обнаружившимися в полу прямо у стола командующего.

Почти непреодолимо хотелось размяться, сейчас бы в тот тренажёр… Но похоже, вся конструкция корабля тоже видоизменилась. Подозреваю, и звёздный купол, как там говорил Дирайм, покрылся бронёй. Моя метаморфья сущность ощущала едва уловимые подвижки, чуть иное давление внутри и просто невыразимую, сумасшедшую скорость, с которой мы неслись сквозь неоднородную ткань Спирали.

Скорость чувствовалась даже несмотря на стабилизаторы. Не знаю, что там творилось за окнами, но это уже был не подпространственный скачок, а… какой-нибудь гипер-сверх-мега-пространственный. Никогда о таких не слышала.

Давнее желание овладеть структурой пространства, научиться прокладывать короткие пути и управлять ими, шелохнулось в груди. Я вытащила спесайр, пытаясь сообразить, где это, как это мы сейчас мчимся?

В питомнике жилось спокойно. Наверное, туда не зря отправляют метаморфов после всех прочих отработок: набравшись опыта, пережив достаточно и хорошего, и плохого, мы начинаем иначе относиться к детям. У меня появилось время учиться, я даже прошла несколько удалённых курсов.

Шефиня хоть и была строгой, давно уже посвятившей жизнь малышам, но признавала право нас, временных наставниц, на личную жизнь и личные увлечения. Жаль только, гармийская техника оставалась под большим замком – как, впрочем, и почти вся прочая техника, на Зилане с этим слабо, а изучать предмет, не имея возможности попрактиковаться или увидеть своими глазами, не плодотворно.

Во всяком случае, с таким кораблём, как у Дирайма, я сталкивалась впервые. А с этой возможностью мчаться в под-под-пространстве и вовсе.

Время тянулось медленно. Дирайм трепал за ушами Шиззи, окидывал взглядом показания приборов, которые передавались ему на виртуальные экраны, или переговаривался односложными фразами с подчинёнными на капитанском мостике. Но по большей части сидел, откинувшись и опустив веки. Соиле традиционно молчал, хотя готова поклясться, взглядом пытался меня прожечь и испепелить. Как это у него нет женской ипостаси? Что Дирайм имел в виду?

Игла снова пульсировала тупой болью, ремни сковывали подвижность, от чего становилось совсем неуютно. Только спесайр и выручал. Желудок напоминал о голоде, хотя те булочки, которые я притащила жениху, мы давно уже честно разделили – Соиле гордо отказался, но не менее голодный, чем я, Дирайм свою пайку зажевал.

– Какие у нас риски? – не выдержав, поинтересовалась я.

– Риски? – поднял брови Форт. – Рассыпаться в пространстве, остаться без топлива, получить залп в лоб на выходе, не успеть уйти, если атакующих окажется много…

– Ты вызвал подмогу?

– Конечно. Но далеко не все корабли оснащены такими двигателями. Они прибудут туда в лучшем случае через день, разве только кто-то поблизости окажется.

– А мы?

– А мы уже почти. Если ничего не помешает.

– Самое время помолиться Великой Спирали, – хмыкнула я.

То ли Спираль приняла мою неискушённую молитву, то ли у неё были на меня другие, более коварные планы, но спустя долгих несколько часов стремительного перемещения мы-таки выпрыгнули из под-под-пространства именно там, где меня должны были дожидаться малыши.

***

Очень опасная авантюра. Подчинённые не привыкли оспаривать мои приказы, а вот ИскИн то и дело бунтовал, выдавая «задача невыполнима» и «очень опасно, процент положительного исхода ниже пятидесяти». Приходилось постоянно поддерживать с ним мысленную связь, корректируя команды, отслеживая параметры и передавая всё Ваславу Жану на мостик.

Но гипер-прыжок удался. Сумасшедший, отчаянный, и как у занозы получилось меня на него вдохновить?

Когда мы вынырнули в обычный, привычный и давно изведанный космос, бой уже закончился. С внешних датчиков поступали изображения, компоновались на виртуальных экранах, зависших над столом. Намётанный взгляд выхватил среди космических обломков безжизненные корабли: тот, на котором везли малышей, и один из наших – малый ракетный, восьмой от материнской станции, что я послал на перехват. И ещё два неизвестных.