Алексей Калинин: Оближи меня нежно [СИ]

— А что теперь? Я открою книгу и…

— Ага, открой и сделай «И». Ты попала, девочка, и теперь я вряд ли смогу всегда быть рядом. Ты должна будешь вылететь отсюда, вылететь и не упасть. Из Академии нельзя так просто выйти. Нельзя и всё тут. Магия такая.

Я не поверила, открыла книгу и… вот что такое «И» — в книге были чистые страницы. Будто обыкновенный блокнот — ничего не написано и никуда нет никакой форточки. Я смотрела на бумагу и в этот момент ощутила, как мои колени выбивают чечетку.

— А как же мне..?

— Только когда научишься летать… Либо тебя сбросят со стены и ты разобьешься. Вот же ты дурочка, — схватился за голову Хлопарь.

За верхнюю голову схватился, а не за ту, о которой вы подумали. А-а, так вы и подумали о верхней? Опять выходит, что я одна такая озабоченная? Ну и ладно, если бы вы увидели, такое количество мужчин…

— Слушай, а почему у вас здесь одни мужчины? — спросила я у Хлопаря.

— Да это всё эти долбанные властные герои, они настолько замучали ведьм, что те скопом рванули в космос. Теперь ты осталась одна, среди сотен голодных до наследникоделания мужчин.

Я представила себе эту картину — как лежу на кровати, а ко мне выстроилась целая очередь мужчин с волшебными палочками наперевес. Подобно Клеопатре, я буду принимать их одного за другим, а может и троих сразу… Представила и голова закружилась. На такую порнографию я пока ещё не способна.

— Подожди! Ты как хочешь, но выводи меня отсюда, а то и в самом деле отпёхают меня за милую душу. Такое количество мужчин… Ммм, их бы к нам, в педобщагу.

Так вот почему молодые люди так на меня смотрели. Так вот что у них вздувалось под тогами…

— Пока на тебе моя печать — они тебя не тронут, — Хлопарь указал на мою ногу, где виднелся засохший шлепок с его «белыми всадниками». — Так что не смывай е…

Хлопарь не успел договорить, как на его королевскую голову накинули черный мешок. Это последнее, что я успела увидеть, так как на мою, отнюдь не королевскую головку… То есть вообще не головку, а голову!.. накинули черную ткань. Ещё и пристукнули чем-то сверху. Вроде как деревянной разделочной доской, на которой я по утрам режу колбасный сыр для завтрака. Хотя, это могла быть и ладонь.

Думали, что я свалюсь без памяти, и тогда моё бессознательное тело смогут использовать по назначению? А вот фигушки! Не на таковскую напали — я младшая в семье, но всегда отбирала игрушки у старших братьев! Эй, осторожнее! Меня ещё и подняли, чтобы нести куда-то.

Рядом слышались хлопки, шлепки, хеканье и громкий рев Хлопаря. Орал так, словно превратился в слона и ему наступили на самое дорогое, да ещё на этом дорогом и попрыгали. Я старалась не отставать от моего скорострельного любовника.

— Эх, и жеваный крот вам пипирки открутит! Растудыть твою коромысло, чтобы вам комары всю жизнь песни пели! А ну опустили меня на пол и всем стадом понеслись к первоисточнику (педагогическое образование давало о себе знать, и язык отказывался послать на три буквы прямым текстом). Контрацептивы с отверстиями, вечный вам эцих с гвоздями по самое не балуй!

— Да что вы, с королем справиться не можете? Дайте-ка я ему с ноги навешу! — послышался рядом громкий голос, потом этот же голос, только фальцетом, пропел. — Ай, какой изверг, размахался своими оглоблями.

— Нападение! Верный Всехубьюлибур, ко мне!!! — ревел король.

Я визжала, брыкалась, отбивалась и чувствовала, как меня хватают за всякие филейные места жадные потные ладони. Пару раз я смачно кому-то заехала в бороду… По крайней мере — волосы там точно присутствовали, кучерявые и жесткие. Я даже вырвала клок — кто-то невидимый завизжал, как голодный поросенок.

Меня тащили. Как бы я не сопротивлялась, меня тащили. Куда? Зачем? Кто? Вы думаете, что я задумывалась над этим? Нет! Я пиналась, я щипалась, я кричала. Даже сорванный халатик не смущал меня. Подумаешь, голая! Да я и голой могу напинать кому угодно.

Крики короля стихли вдалеке. Похоже, что меня всё-таки смогли от него оттащить. Интересно, кто это? Я кожей почувствовала холодный ветер. На голове всё также черная плотная ткань, которая пахла застарелым конским потом. Куда меня тащили? Надо бы ещё побрыкаться.

— Ай, зараза, прямо в глаз пяткой попала. Вислоух, шлепни её ещё раз. Да не по заднице, олух, по башке, чтобы она немного поуспокоилась, — провизжал фальцет.

Разделочная доска, похожая на ту, на которой я утром резала колбасный сыр, снова хлопнула меня по макушке и я отправилась в веселое путешествие в край сновидений и грез.