Konstantin Kerby - Принцип без принципа

Ее юбка не была помехой, кружевные трусики почти сразу поддались в сторону, и мой член полностью погрузился в ее весьма возбужденное лоно. Это вхождение подарило мне еще один стон и далее по нарастающей. Я трахал ее в собственной ванне в одежде и на почве мнимой неверности Кристины, и, похоже, это нравилось той, кто считалась лучшей подругой. Такой «неожиданный» секс не мог быть долгим, и вскоре я удостоился приятной череды ее сладких судорог и стонов, которые завершились удивительной присказкой почти криком: «Милый! Милый, миленький, милый, милый, милыыый, милыййй!». Именно так, оказывается, кончала Маша. Понятно, что в неудобной позе и жесткой ванне у меня не было шансов сделать то же самое. Но, слегка придя в себя, моя новая подруга оказалась не такой эгоисткой, поэтому под предлогом, что меня нужно вытереть, она извлекла меня из ванны, заставила принять вертикальное положение, села на коврик и показала такой уровень оральных ласк, что даже мне было не сдержаться под напором ее губ и языка. Мой оргазм слегка разрядил ситуацию, моя «спасительница» довольно удалилась переодеться и позвала меня все же пить чай на кухню. Переместившись туда и машинально отметив время, стало понятно, что с момента нашей встречи и «на все про все» заняло у меня два часа. Это позволяло успеть поставить все задуманные знаки препинания в наших новых отношениях.

Маша вышла на кухню в фривольном шелковом халатике, слегка смущенная, но явно расслабленно довольная. Я привлек ее к себе на колени и, приобняв, поцеловал в ключицу. Прижавшись ко мне, она затихла на мгновенье, а потом спросила больше для проформы:

– Я плохая подруга, да?

– Нет, ты лучшая подруга, которая может быть. Я восхищаюсь тобой.

Удивленно отстранившись, она посмотрела на меня и спросила, почему. Мой ответ ее порадовал своей необычной оправдывающей логикой:

– Потому что ты собственными силами и эмоциями альтруистично исправляешь необдуманные и эгоистичные действия своей лучшей подруги. Не умножая таким образом ее кармических ошибок, а как бы нивелируя их.

– Ты хочешь сказать, что я типа святая, – почти рассмеялась она.

– Нет, ты не святая, конечно, учитывая, то что я видел и чувствовал, да и чувствую сейчас тоже, – в этот момент я приласкал через халатик ее грудь, – но ты определенно лучшая подруга.

Почувствовав новую ласку, она прижалась ко мне, повернула голову, и несколько минут мы нежно целовались. Потом она, вспомнив наш диалог в кафе, отстранилась, посмотрела на меня и наконец спросила ожидаемое:

– А что ты имел в виду, когда говорил про нас так загадочно в кафе и потом про какие-то еще там причины?..

Я сделал удивленное лицо, развернул ее спиной к себе и, обняв двумя руками, сказал нежно на ухо вместе с поцелуем:

– Ты про что? Я не совсем понимаю.

Маша заелозила своей попкой на мне, вызывая к новой жизни мой член, наклонилась вперед в попытке развернуться, но я не давал это сделать, придерживая ее руками, тогда она откинулась на меня, чуть нервно засмеялась, видимо, чувствуя мое нарастающее возбуждение, и сказала:

– Ты обещал, так нечестно, не придуривайся, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, – при этом, совершая почти вращательные движения попкой, она максимально выпрямилась и откинулась на меня, давая моим рукам возможность ласкать ее грудь, обтянутую шелком халата.

Я скрестил руки у нее на груди, проникнув под халат, и от ее движений мой член окончательно обрел рабочее состояние. Поэтому я приподнял ее и просто насадил на свой член. Она чуть охнула и замерла на мгновение, но потом все же прошептала:

– Ты обещал рассказать, и ты не сможешь меня так отвлечь.

Собственно, именно этого я и ожидал, поскольку точно знаю, что девушке, которая сидит на члене, можно говорить почти все, она все равно слишком рассеянна, чтобы отреагировать слишком адекватно. Поэтому я сказал почти правду:

– Маша, тебе может показаться странным, но я познакомился с Кристиной только для того, чтобы познакомиться с тобой.

Она чуть дернулась удивленно, но мой член внутри нее сделал свое дело, и это ее движение принесло ей слишком сладкие ощущения, чтобы вырываться, она почти выдохнула:

– Не поняла, как это?

– Послушай меня, пожалуйста, и не перебивай, мне очень сложно это говорить тебе, – выдавая эту фразу, я как бы ненароком двигался внутри нее, впрочем, не делая это слишком нарочито, но эффект был достигнут, и она лишь выдохнула «Хорошо», прикрыв при этом глаза.