Вероника Мелан - Город Х

Сначала ничего не происходило. Спустя двадцать секунд тишины и мирного пения сверчков он вздрогнул: по дороге несся автомобиль – седан. В седане двое. Визг шин, резкое торможение, следы покрышек на асфальте, приказ: «Выходи». Фальшиво-безмятежный свист, хлопок двери и вновь рев двигателя.

Медленно рассеивался в ночном воздухе бензиновый выхлоп.

Эвертона ломало, потому что теперь он видел ее. Ее настоящее лицо, ее глаза и ее душу – будучи в коде и наблюдая за происходящим изнутри, он чувствовал все ее эмоции, как свои собственные: боль, опустошение, отчаяние. Ее мир рухнул. Ему хотелось рычать; непроизвольно сжимались и разжимались кулаки лежащих на столе рук.

А потом подъехали они…

Он слышал каждое слово, видел каждый жест. Инига улыбалась им и смотрела мимо, будто не видела гостей. Выбросила маячок-пуговицу в траву, закурила, легко забросила на плечо сумочку…

Когда раздался выстрел, Логан резко отъехал от компьютерного стола с клавиатурой, которую сжал побелевшими пальцами. Он выдернул ее из системного блока. Вместе со шнуром и куском вентиляторной решетки.

Больше он не думал. Вообще.

Словно отключившийся от всего живого киборг, он смотрел запись дальше – должен был увидеть, до сих пор ли она лежит на дороге, истекая кровью или же… Сейчас он, возможно, смотрел самое страшное – ее смерть.

Прошла минута – она еще дышала. А он продолжал сквозь время и расстояние чувствовать ее – дорогой, как своими пальцами, ее кровь. Землей – удары ее сердца. Почвой ощущать, как угасает пульс.

Она не успела умереть – остановилась машина. Водитель вызвал скорую, и переставший дышать Логан наблюдал за тем, как из приехавшей скорой санитары вынимают каталку – не мешок… Нет-нет, слава Создателю, не черный мешок.

Он достал бы ее из другого мира. Отправился бы следом туда, куда бы она от него ни ушла, – поднял бы Дрейка, поднял бы Баала. Поднял бы кого угодно.

Не пришлось.

Когда скорая скрылась из вида и вокруг снова воцарилась тихая ночь, Логан вышел из трансового состояния в обычное человеческое, раскрыл глаза и какое-то время сидел с зажатой в пальцах клавиатурой неподвижно. Затем сделал глубокий вдох-выдох, повращал затекшей шеей, поднялся и бросил клавиатуру на пол. Отыскал телефон, набрал номер Лагерфельда. И плевать, что ночь.

Три гудка, четыре. Долго, непозволительно долго.

Хриплый голос на том конце:

– Алло?

– Док, отправляйся в госпиталь имени Мэтью Донахью. Спаси ее.

– Что? Спаси кого?

– Мою женщину, – ответил Логан ровно. – Ее зовут Инига Снежна.

– Твою… кого? – «Твою ж мать» – выругались на том конце негромко. – Понял. Еду.

– Отзвонись мне по ее состоянию, хорошо?

– Отзвонюсь.

И док дал отбой.

А Эвертон подошел к панорамному окну и долго смотрел на город. Голова холодная, ясная, в венах жидкий азот, смешанный с лавой, мышцы приятно напряжены.

У него сегодня есть о чем подумать. Есть.

И есть кое-какие недоделанные дела в виде рыжего Сэма Макферсона и мистера Энтони Кокса.

В его воображении уже неживых.

Лагерфельд позвонил через полтора часа: жива, было пробито легкое – залатал. Состояние стабильное, к утру ее клетки закончат регенерацию, и Инига поправится. Сообщил, что валится с ног, что пока отправляется спать и проверит пациентку утром.

В свое короткое «спасибо» Логан вложил столько, сколько смог, и впервые за все это время смог нормально вдохнуть. Жива. Жива. Жива. Красная пелена с глаз Эвертона не спала, и жажда мести ничуть не унялась, однако он хотя бы смог унять трясущиеся мелкой дрожью руки и сесть за компьютер.

План в голове уже созрел. Отличный план, именно такой, какой требуется человеку, желающему восстановить справедливость – достаточно кровожадный, но не слишком марающий совесть. То, что нужно. И просто замечательно, что на территории Города «Икс» стоит свой собственный Пантеон Миражей в виде зоны «Охоты». Изумительно, чудесно, просто идеально.

Логан работал, как автомат, – программировал до пяти часов утра без перерыва. И еще никогда он не получал такого приятного, черного и мрачного наслаждения от работы.

Наемник-программист – это страшно. Это хуже, чем наемник-снайпер. Последний просто вынесет мозг из башки, и жизнь, равно как и страдания, прервется за секунду; хакер же жизнь прерывать не станет – он сотворит из нее ад. Черный, крайне болезненный, а, главное, вечный.

Внося нужные изменения в код зоны «Охоты», Логан улыбался самой зловещей из всех своих улыбок. Хмурый лоб, хмурые брови, ледяная синева глаз, проворно бегающие по клавиатуре пальцы – в этот момент он творил тюрьму для того, кто посмел выстрелить в Инигу. Выстрелить. В его. Нежку.