Александр Амурчик - Антология интима. Amoroso. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 1

Теперь, спустя некоторое время, я, вновь оценивая все мною пережитое, твердо решил: если и будут еще когда-либо в моей жизни женщины, они не дождутся от меня признаний в любви, ну уж нет, я заставлю их страдать; и при этом всегда, при любых обстоятельствах, буду в отношениях с ними спокоен и холоден – до равнодушия, а в случае необходимости стану легко рвать с ними отношения и беспощадно бросать.

И вот теперь я направляюсь к себе на работу – в ресторан, для чего мне нужно пересечь наискосок налево часть городского парка, в который упирается центральная улица нашего города – Ленина, по которой я сейчас иду. Только напряженная работа без какого-либо ограничения рабочего времени и без выходных еще как-то поддерживает мои силы, не дает расклеиться окончательно, – ведь в том состоянии, в котором я сейчас нахожусь, или, вернее, в которое сам себя загнал душевными терзаниями и копаниями, недалеко до депрессии и до самоубийства.

Миновав городские кварталы, буквально залитые солнечным светом, я вошел в парк и, торопясь укрыться от яркого солнца под спасительной сенью деревьев, шагнул в широкую тенистую аллею.

Аллея эта, едва начавшись, через десятка два шагов упирается в огромную усаженную цветами клумбу, от которой лучами расходятся три другие, более узкие аллеи: по одной из них, если идти прямо, мы вскорости приходим к полуразрушенной заброшенной православной церкви, расположенной поблизости, по правую же руку, рядом с входом в парк имеется мемориальная стена с именами героев Великой Отечественной войны и чаша Вечного огня перед ней, ну а мой путь лежит налево, – это кратчайший путь к ресторану.

Бросив случайный взгляд направо, я заметил у мемориальной стены группу молодых людей с цветами в руках. Скользнув взором по их юным, веселым и одновременно торжественным лицам – соответственно месту, где они находились, – я невольно вздохнул: с трудом верилось, что люди могут быть такими счастливыми и беззаботными – мне казалось, что я уж наверняка никогда больше не смогу быть таким же.

Одна из девушек в этой группе молодежи показалась мне знакомой, и я, приостановившись, поневоле задержал на ней взгляд. Это была высокая стройная брюнетка с красиво посаженной головкой и четким, почти классическим профилем, одетая в белую блузу и короткую, до колен, темную юбку. Но что могло меня в ней заинтересовать? То, что она была юна и красива? Да, пожалуй. Ну так и что? Нет, дело было вовсе не в ее красоте, а в том, что что-то неуловимо знакомое мне мелькнуло в ее облике. Однако, присмотревшись повнимательнее, я засомневался, что знаком с этой девушкой. Наверное, мы встречались с ней когда-либо прежде, возможно, она сестра или дочь кого-либо из моих друзей или знакомых. Просто, подумал я, она сейчас в том удивительном возрасте, когда девушки взрослеют неуловимо быстро и расцветают буквально за один год, превращаясь из неуклюжих голенастых подростков, которыми мы их когда-то знали, в очаровательных красоток.

Бросив на девушку еще один, как бы прощальный взгляд, я еще раз отметил про себя ее четкий профиль, живые глаза, тонко очерченное лицо, гордую осанку, осиную талию, длинные ноги, узкие лодыжки, стройные, не слишком развитые икры. Странно, подумал я, все в этой девушке – внешность и даже разворот плеч – было мне откуда-то неуловимо знакомо, и в тоже время сама девушка – нет.

Я уже хотел повернуться, чтобы продолжить свой путь, и в этот самый момент девушка, очевидно почувствовав мой, обращенный на нее взгляд, тоже поглядела в мою сторону. Пару мгновений она всматривалась, потом сделала несколько неуверенных шагов, затем сорвалась с места и побежала в мою сторону.

В растерянности я стал озираться по сторонам – как знать, может, она бежит вовсе не ко мне, а к кому-либо еще, потому что, хоть убейте, я совершенно не был уверен, знаю ли ее вообще. Однако девушка подбежала ко мне и с криком: «Здравствуй, Савва, мой милый Савва!» бросилась мне на шею.

Признаться, я был шокирован, так как такого в моей жизни никогда прежде не случалось: никто из взрослых девиц, не считая, конечно, жены, вот так запросто не запрыгивал мне на руки. От неожиданности я чуть было не уронил девушку, из-за чего был вынужден обнять ее покрепче чуть пониже талии. Она же обвила руками мою голову и замерла так на несколько секунд, потом сползла с моих рук и, откинув слегка назад голову, поглядела на меня своими пронзительно синими глазами. В них, к моему удивлению, светилась радость от нашей встречи, и даже, кажется, нежность, и, еще до конца не осознав, кто она, я понял, что она-то уж наверняка меня помнила.