Софи С./М. - Крик в небо – Вселенной. Книга 1. Она

Вот так дивилась она Толиному великодушию, а на второй месяц он зароптал. Пришёл с работы ранним утром, и, разогревая завтрак, принялся жаловаться матери. Вероника лежала в комнате за тоненькой дверью и слышала, как он сказал: «Эта Вероника… Ничего не покупает, я сам все оплачиваю. Одно-другое… Денег не напасёшься!» Говорил он это так жалобно, что стало совестно. Одного она не могла принять: зачем говорить это матери? Как это низко… Как бы то ни было, а слова ему она не сказала, но жила теперь, укоряя себя за каждую картофелину, взятую из его мешка.

Одолевали сомнения. Хотя, он не был ей безразличен, и бросить его было больно, она вдруг чётко осознала, что никогда не была в него влюблена. Идти некуда, а самое главное – не к кому. Были родители, кой-какие знакомые, только вот одиночество они не заполняли. Хочется быть нужной кому-то. Видеть единственное солнце в любимом – плохой знак; в нелюбимом – абсурд. Она даже стыдилась этого. Ничего не могла с собой поделать: ей требовалось это солнце, и она ждала от него тепла – от чужого во всех смыслах человека. Она мучила его, а больше мучилась сама. Страшно остаться одной в таком жестоком мире, там, где нет друзей, негде жить и всякий тобой помыкает…

Она спросила подругу «Он-то хоть может быть влюблён?» и та ответила: «Разве такие влюбляются? Пусть влюбиться для мужчины – это оценить женскую красоту, но и это целое искусство. Не владея им, не дорого оценишь. Ценители не щадили жизни ради дамы, мужланы, порой, и рубль зажмут. Для них это просто тело – нет образов, фантазий. Просто красивое тело, куда приятней присунуть».

Всё же, уйти от Толи не хватило смелости. Теперь она не приписывала ему ни великодушия, ни любви. Склонности к интеллектуальности тоже. Что же в её понимании было в нём хорошего? Он не был собственником: давал ей полную свободу – куда хочешь туда и иди, когда хочешь, тогда и возвращайся. Он был за равноправие: пора бы тебе найти работу, и хорошо бы такую, где платят побольше, чем мне, на зарплату плотника не проживёшь, говорил он. Здесь, она начала понимать, что и это сомнительные добродетели: если он отпускает меня куда угодно – уж не плевать ли ему на меня? А если считает, что я и сама сильна как вол, и впору мне семью кормить – так что это за мужчина?

Хотелось верить, что его можно исправить, скроить по модному фасону, точно платье. Они всё так же жили в нужде и тиши, а когда она ныла от тоски, ходили на прогулки. Теперь это сопровождалось развивающим компонентом – Вероника повествовала роман за романом, рассказ за рассказом, стих за стихом, называла мудрёные фамилии авторов классических и современных, иностранных и зарубежных. Говорила о музыкальных направлениях, готической субкультуре, её специфике, зарождении и расцвете, и о многом другом. Особенно ей нравилось говорить о великих людях, их тяжёлых жизненных путях, гениальности и странностях, о том, «как искусство торжествует над смертью, храня частичку души создателя в сердцах поколений». Изо дня в день он кивал, и это принималось, как безусловный интерес, она продолжала монолог на вышеупомянутые темы, и это длилось бы ещё неизвестно сколько, если бы однажды, когда дело коснулось картинных галерей, импрессионизма и сюрреализма, он не сказал: «На хую я вертел всех твоих Дали, Хули, Моне, Мане и всех их вместе взятых!» Этими словами, с лёгкостью вылетевшими из его рта, он лишил её истиной радости: с кем ещё почувствуешь себя умной, если не с невеждой? С серьёзным видом и соответствующим тоном она говорила о несуществующих событиях, называла несуществующие даты, имена, явки, пароли… И лишилась этой замечательной возможности.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.