Маргарита Минина - Марго и демиург. Роман

– С какой стати? К тому же это заняло бы слишком много времени.

– Так мы никуда не спешим.

– Похоже, вы предлагаете мне написать повестушку в жанре «женской прозы»?

– Может быть, и так. Вы же еще и журналистка. С бойким, как говорят, пером. Но в этом случае неизбежно появятся ненужные красивости и длинноты. Будет лучше (и короче), если вы отнесетесь к вашему тексту, как к докладной записке, отосланной в неведомую, но «высокую» инстанцию.

– Допустим, хотя это и бред, я напишу эту вашу докладную записку. От имени той юной Марго. И куда же ее подавать? По какому адресу?

– Это совершенно не важно. У нас тут «умная» почта, так что пишите хоть на деревню дедушке, письмо всенепременно до адресата дойдет.

– Так не бывает!

– Бывает…

***

Настоящее счастье начиналось, когда шел град. Он случался редко и длился недолго, как и подобает счастью. Тогда вся малышня нашего двора, кто в чем был, пулей вылетала из квартир и с гиканьем, перепрыгивая ступеньки, мчалась на улицу. Скорей! Только бы успеть пока град не кончился! Градины как горох сыпались нам на головы и стучали по темечку, по лбу, по носу, словно серебряные молоточки. Иногда даже довольно больно. Но нам-то что?! Мы как безумные кричали, кружились, скакали и тянули свои ручонки вверх, к небу, навстречу этим градинам. И наши сердца были полны каким-то неописуемым и неистовым восторгом. Еще, еще, заклинали мы. Но град кончался, как и все хорошее. Почему-то всегда после него появлялось солнце, и еще не растаявшие градины, ковром покрывая землю, сверкали как сокровища в сказке про Али-Бабу. И только спустя несколько минут превращались в жидкую грязь. Тогда праздник кончался.

***

Еще в шестом классе, когда в мальчишках «взыграл гормон» и они стали напропалую лапать всех девчонок, мы с моей лучшей подругой Элькой были несколько озадачены. Даже встревожены. Ведь когда мальчишки нас лапали, мы ничегошеньки не чувствовали. Более продвинутые одноклассницы уверяли нас, что мы должны испытывать какие-то очень приятные ощущения. Элька даже всполошилась:

– Слушай Марго, может мы какие-то неправильные? Какие-то совсем бесчувственные? Ну, как там… нет, слово забыла. На «ф» начинается… Как ледышки. Что же будет? Ты только представь. Вот, допустим, мы выйдем замуж (что, конечно, вряд ли). Но все-таки теоретически такое возможно, так ведь? И вот представь – мужья начнут нас трахать.

– Фи, Элька! – запротестовала я.

– Ничего не «фи»! Надо смотреть правде в глаза. Так вот, они начнут нас трахать, а мы ничего, ну, совсем ничего не чувствуем. И как тогда быть? Во-первых, говорят, от траханья нормальные женщины получают самое большое в жизни удовольствие. А мы ничего не получим, так? А, во-вторых, если мы ничего не чувствуем, то нам придется изображать… ну, этот,.. слово забыла. На «о» начинается.

– Экстаз, что ли? – подсказала я.

– Ну да, похоже, только не экстаз. Я же говорю, на «о» начинается. Так что, нам всю жизнь придется что-то изображать, а то мужья будут недовольны и нас бросят. А ведь у нас же дети будут. И станем мы матерями-одиночками.

– А как это на «о» изображают?

– Я точно не знаю – честно призналась Элька, – но говорят, что надо ахать, охать и стонать. Ну, как если ты, представь, очень голодная, а тут тебе дают вкусное-превкусное пирожное. Ты же, поедая его, стонешь от удовольствия?

– Ну да, бывает, что и стоню. То есть, стону. Если очень уж голодная.

– Ну, вот видишь. Так это же очень трудно, если на самом деле никакого пирожного нет, а ты голодная, а удовольствие изображать все равно надо.

– Да ладно тебе, Элька, панику поднимать. Ведь еще сколько лет пройдет, прежде чем мы невинность потеряем.

– А, правда, Марго, сколько нам еще в девках ходить, ты как думаешь?

– Думаю, лет 5 или 6, не меньше.

– Значит, нам тогда будет 17, а то и все 18? Ох, долго еще, – разочарованно протянула Элька, но потом задорно тряхнула головой, и ее светло-каштановые волосы рассыпались по плечам: – Зато, может, к тому времени у нас все наладится, и мы тоже чувствовать начнем. Как другие. А вдруг?

Мы повздыхали и грустно похихикали над своей неизбежной тяжкой участью. Дескать, чему быть – того не миновать. Но это когда еще будет… Пять лет, которые мы себе определили, это же целая вечность!

Сейчас мне самой трудно поверить, что это вовсе не придуманный, а реальный разговор двух шестиклассниц из английской спецшколы в Москве. Я невольно улыбаюсь – все-таки какими же дурочками мы тогда были!