Мари Грей: Рев толпы

Мне и не пришлось ничего предпринимать. Он позвонил мне на следующий же вечер и пригласил на стаканчик вина. Я сразу же приняла предложение, и с тех пор мы вместе…

Наш первый проведенный вместе месяц был типичным страстным началом: чарующие беседы, долгие прогулки, восхитительные походы к знакомым, неконтролируемые приступы смеха, признания, от которых на щеках проступает краска, и горячие, страстные поцелуи. Но не больше – только горячие, страстные поцелуи.

Странную мы затеяли игру. Мы фактически проводили эксперимент, который поначалу показался мне бессмысленным и садистским, но, подумав немного, я все же решила, что мысль эта восхитительна. Мы быстро нашли общий язык по одному вопросу – оказалось, что мы оба убеждены: первый сексуальный контакт между новыми знакомыми часто приносит одни разочарования. А потому, испытывая наш новообретенный уровень зрелой мудрости, терпения и самоконтроля, мы условились лечь в первый раз с постель только спустя месяц. В первые дни нашего знакомства мы испытывали такую тягу друг к другу, что сразу стали подумывать о серьезных отношениях (или по крайней мере о моногамных), если только нам не покажется, что любовные приемы другой стороны для нас неприемлемы. Короче говоря, мы хотели быть стопроцентно уверены, что абсолютно совместимы на всех уровнях, и только после этого начать отношения в физическом, так сказать, плане. А еще мы хотели, чтобы желание физической близости между нами достигло такого пика, чтобы первый любовный опыт навсегда запечатлелся в нашей памяти.

Вот по этим-то романтическим причинам мы и стали проводить наш план в жизнь… Но вообще-то наше решение к тому же было основано и на кое-каких практических соображениях. Даниэль как-то раз оказался в довольно затруднительной ситуации, после того как улегся в постель с одной девицей, не приняв никаких мер предосторожности. Я несколько раз точно так же попадала. Но к счастью, ничего серьезного – визит к доктору, и все в порядке…

Но все это было как бы вторичным. Мы просто хотели, чтобы наша первая ночь была идеальной, и Даниэль сразу же приступил к своим «исследованиям». Он, стесняясь, сказал, что будет мне благодарен за любые как бы случайно оброненные намеки и, когда настанет день, удовлетворит все мои тайные фантазии так, что я никогда об этом не забуду. Я несколько раз пыталась сказать ему, что вообще-то не стоит копать так глубоко, если он хочет меня ублажить, но он пребывал в убеждении, что сможет выявить такие мои подспудные желания, о которых я и сама не знаю, и с какой это стати я препятствую ему в выполнении такой увлекательной миссии… Каковы были результаты? Да, я его, конечно, недооценила, потому что с тех пор он не переставал удивлять меня в сексуальном плане, я все время задаю себе вопрос – что же он припас на сей раз?

В течение всего этого месяца мне не позволялось открыто говорить о моих сексуальных предпочтениях, потому что в таком случае он не сможет меня удивить. Но по озорной уверенности в его глазах я чувствовала: в том, что касается моих фантазий, он в себе не сомневается. В день перед великим событием он заставил меня пообещать не заниматься мастурбацией и не пытаться увидеть его в этот предпоследний вечер.

Мне было разрешено только предаваться мечтам. Тело, к которому мне практически было запрещено прикасаться, будет моим через двадцать четыре часа. Я еще не видела Даниэля без одежды и пыталась себе представить его во всей красе, стараясь при этом ничуть не идеализировать. Он был худощав и выше меня почти на целую голову. В своем вельветовом пиджаке с заплатами на локтях он был похож на студента, а если надевал свои маленькие очки для чтения с круглыми стеклами – ну просто становился настоящим студентом. Интересно, в постели он тоже будет в них? Да нет, конечно же, нет. Интересно, а ноги у него мускулистые? Волосатые? Руки и плечи у него, насколько я могла судить, довольно крепкие, но при этом не перекаченные. У него была тонкая талия, стройные бедра и маленькие, круглые, налитые ягодицы.

Что касается его «инструмента», то приближаться к нему мне запрещалось, но судя по тому, что упиралось мне в живот, когда он прижимал меня к себе, инструмент его явно на меня реагировал…

Все это меня очень волновало, но я к тому же была необыкновенно возбуждена. Что если он не оправдает моих ожиданий? Я заранее предупредила Даниэля, что в моих фантазиях несколько больше остроты, чем у обычной средней женщины (по крайней мере, так мне хотелось думать), но не особенно настаивала на этом тезисе. Мое представление об остроте включало обстановку, непохожую на обстановку спальни и… у меня была некоторая склонность к эксгибиционизму, без каких-либо возможностей или смелости ее реализовать. Меня всегда волновала идея стать центром внимания как можно большего числа людей. Но при этом мне нужно было быть уверенной, что они меня не узнают. Оргии меня не привлекают по целому ряду причин, включая и боязнь испортить себе репутацию. Меня нередко посещала мечта продемонстрировать свою чувственность публично, но уж конечно не перед людьми, которых я знала или могла встретить на улице.