Михаил Окунь - В Греции все есть…

Да, пасут ее здорово! Обстановка излишне накалялась. Пора было уходить.

— Я провожу тебя до выхода, — сказала Ленка. — Никос хоть и злится, но разрешил.

— Какой такой Никос? А где же тот… Как его?

— Никос — врач, он сидит у сцены. Я сейчас с ним живу. А Стас нашел себе другую и уехал на острова.

Ну что ж, всё кристально ясно.

— Ладно, пойдем, — сказал он и придвинул к ней стопку гипсовой посуды, — расколоти на счастье!

Они двинулись к выходу. Когда вышли из зала, Ленка внезапно схватила его за руку и увлекла в какой-то боковой коридор. Там она открыла дверь и буквально затолкнула его в небольшую каморку. Щелкнула выключателем — в тусклом свете он увидел какой-то хлам, типа немудреного сценического реквизита.

Ленка рывком спустила свои трусики до щиколоток. Несколько раз, как молодая стреноженная кобылка, нетерпеливо переступила ногами и освободилась от пут. Когда-то, приглашая ее к акту, он так и говорил: «Хочу поездить на тебе, моя лошадка!»

Она повернулась к нему спиной, наклонилась, взявшись руками за угол большого ящика. На прогнутой спине по бокам от позвоночника обозначились крепкие столбики мышц, длинные ноги и ягодицы напряглись.

«Боже мой! — подумал он, — я ждал этого пять лет! Но что всё произойдет именно так!..»

— Скорее! — задыхающимся шепотом сказала Ленка. — Через десять минут я должна быть в зале.

Он не заставил себя просить дважды…

Их чувства были так напряжены, что времени вполне хватило. Они кончили вместе, с единым стоном, напрочь забыв об осторожности.

Ленка повернулась к нему и поцеловала в губы. Глаза ее сияли:

— Да, это ты! — прошептала она ему в ухо. — Теперь окончательно узнала…

«И я тебя узнал, моя девочка, — думал он на следующее утро на обратном пути в Афины. — Такая же бесшабашная, без царя в голове, живущая порывом. Уже потерянная, но по-прежнему любимая».

© 2007, Институт соитологии