Эммануэль Арсан - Ванесса

— Разумно сверять жизнь с плодом фантазии?

— Разве отец, которому не нужна дочь, более реален?

— А как же Гвидо? Уж его-то миражом не назовешь!

— Легенду из Гвидо сделали вы, а не я, — раздраженно ответила Вана.

— Ты замечала, что вопросы требуют большего мужества, чем ответы? Кто же из вас спрашивал?

— Вы хотели, чтобы я стала для него чем-то вроде сирены, но ошиблись. Мы с ним — сиамские близнецы. Правда, я переросла его.

— Ты не боишься, что, подходя с такими мерками к людям, можешь остаться одна.

— Чтобы не быть одинокой среди себе подобных, мне нужен ваш препарат.

— Скажи правду! Ты хочешь спасти Джулию?

— Я не нянька Джулии, — ответила Вана. — Ее судьба меня совершенно не беспокоит. Пусть другие заботятся о ней. Говорю вам, я хочу испробовать препарат на себе. На себе и для себя. Хочу проверить его правду, справедливость, доброту и красоту, почувствовать их хоть на один день. Только один день справедливости! Вы представляете, каким он может быть, день справедливости? Я хочу почувствовать изменения в себе, узнать и прожить этот день. Целых двадцать четыре часа для меня все будут равны, я не стану делать различий между людьми. Целый изумительно долгий день я не стану думать о том, чтобы обидеть кого-то, или о том, что один человек чем-то хуже другого. День без неравенства, предпочтения и привилегий! Стоит рискнуть, чтобы так подшутить над вечностью! Этот день исправит несправедливость природы, которая отделила красивого от уродливого, сильного от слабого, несчастного от счастливого.

Если бы вы знали, Незрин, как я ненавижу несправедливость! Просто готова плакать от ненависти — я, которая никогда не становилась жертвой. Именно из-за несправедливости, от которой страдают другие, я решила измениться, стать честной и справедливой.

Вот почему вы должны отдать мне Единорога. Только он может действительно изменить меня. Вот то, что я искала, к чему стремилась, сама того не сознавая. Теперь я нашла его, и никто в мире не может воспрепятствовать этому.

Никто не может запретить мне стать такой, как я хочу. Я никому больше не причиню боли, пусть даже случайно. Этот Единорог для меня, но через меня он будет действовать на других. Я здесь, чтобы разделить с ним его искусственную природу. Я одалживаю ему свое тело, чтобы он мог сотворить новое существо. И говорю вам, Незрин, вы не имеете права отказать мне.

— Он смертельно опасен. Неужели ты хочешь умереть?

— Не собираюсь. Ни сегодня, ни в ближайшем будущем, — насмешливо ответила Вана. — Впереди у меня много лет жизни. Больше, чем у вас. Не беспокойтесь об этом, Незрин. Единорог и я созданы друг для друга, мы не повредим друг другу. Как бы там ни было, — весело продолжала она, — женщину не так легко убить. Она — не крыса. Крысы совокупляются, чтобы размножаться. А если для них размножение столь важно, то после этого можно спокойно умирать. Я занимаюсь любовью, чтобы познать ее, научиться любить. Пока я знаю, как любить, — я бессмертна.

Незрин все больше мрачнел. Несколько раз он печально качал головой, вздыхал.

— Ванесса, — сказал он, выслушав девушку. — Сам создатель не уверен в действии препарата. Как ты берешься предсказывать результаты, не имея понятия об этой отрасли науки?

— Кто вам сказал, что я не имею понятия о ней?

— Значит, тебе понадобилось несколько недель, чтобы стать биологом?

— Гвидо рассказал мне, что люди рождаются со способностью к бесконечному познанию. А я всегда знала, что мы рождаемся еще и для любви. Мы не используем свои возможности, и наше сердце черствеет так же, как мозг, который отказывается мечтать, понимать и думать как следует. Может быть, мое стремление к любви есть просто память. Порой мне кажется, что я вспоминаю, как любила весь мир в свой первый день на земле.

На мгновение Незрин утратил контроль над чувствами и вступил в спор.

— Любить всех? — пробормотал он. — Разве высокоразвитый интеллект создан не для того, чтобы постоянно делать выбор?

— Чтобы делать выбор, нужно научиться ненавидеть. Стоит ли тратить земную жизнь, плохо думая о том, что вокруг? Я не настолько глупа.

— Но ты именно это и делаешь, ненавидя несправедливость.

— Я не путаю внешность людей с их предназначением. Самый уродливый человек имеет столько же желания и готовности любить, сколько обладатель неземной красоты.

Вана шаловливо тряхнула головой:

— Знаете ли вы, что кричал Кеплер живым звездам и мертвым планетам, открыв, что законы земной механики объясняют движение небесных тел и не подозревая, что тем самым отпевает божественное начало?