Тамара Валетова - Дневник дрянной девчонки

07.11.1998

19:30

В который раз плакала из-за Влада. Мне кажется, он даже не подозревает, какие чувства во мне вызывает. Я ему никогда не показываю своих слез, не даю понять, как он, бывает, делает мне больно, не жалуюсь, не упрекаю, стараюсь не звонить первой. Я молчу. Каждый раз, когда он снова решает появиться в моей жизни, я делаю вид, что так и нужно было, веду себя как ни в чем ни бывало и мы снова продолжаем с того места, на котором закончили. Он и меня совсем не знает. Как-то само собой получается, что выборочно скрывая часть своих эмоций, я не показываю многого другого. С ним я никогда не бываю такой, какой мне хотелось бы. Глупая, глупая и слабая девочка!!!!

08.11.1998

21:10

Только что вернулась домой и так счастлива, прямо парю над кроватью. Целый день сегодня ездила со своим братом Андреем и его другом Антоном на машине по каким-то их делам. Антоон совсем не симпатичный и мне не нравится, но он старше и так ласково внимателен со мной, в его обществе я чувствую себя принцессой. В одном из мест, где мы останавливались сегодня, Антон раздобыл цветы и подарил мне. Было так неожиданно и приятно! Потом вечером устроились у Андрея дома, прикольно посидели, покурили и выпили. Антон провожал меня домой. Когда мы стояли на остановке, я грела руки в его куртке, а он обнял меня, чтобы я не замерзла, потом наклонился к уху и шепнул, касаясь губами: "Видел бы нас Андрей…". И действительно, брат отгораживает меня от близких контактов со своими друзьями, а их отгоняет от меня. Поэтому, увидев нас с Антоном на остановке в обнимку, он был бы недоволен. Но это невозможно, чтобы у меня с кем-то из друзей Андрея что-то было, они относятся ко мне совсем по-другому.

Сейчас я лежу счастливая в своей постели, рядом в стакане подаренные мне цветы, руки теплые теплом Антона, пока меня не было звонил Влад. Как сладко мне будет сейчас засыпать! И никаких больше слез!!!

18.11.1998

19:00

Я хочу лечить душу ощущениями, а ощущения пусть лечит душа. Хочу пить, курить, отдаваться первому встречному, только бы в моей жизни не было таких одиноких вечеров, только бы не чувствовать этой пустоты внутри себя, только бы сердце не сжималось от боли. Надоело! Надоело страдать и разочаровываться! Только мне покажется, что все не так плохо и в жизни появился просвет, как на меня обрушивается новое разочарование, болезненнее предыдущего. Как будто моя судьба забавляется со мной: то окунет мордой в грязь, то вытащит оттуда и утешит, но только для того, чтобы через минуту окунуть еще глубже и посмеяться над этим еще громче.

23.11.1998

10:48

Читаю Кафку. Я не встречала еще писателя, который был бы мне так близок, которого бы я так понимала. Все его страхи, оголенные нервы чувств, его картины абсурда, так похожие на реальность, его неуверенность и постоянные терзания, чрезмерные щепетильность и чувствительность ко всему. Это в его новеллах, это в его дневниках и письмах, все такое близкое для меня и понятое. Следующий отрывок из письма к Милене идет как будто из моего сердца: "Бессмысленно просить, если письмо дойдет до тебя лишь через две недели, но, может быть, это и не просьба, а всего лишь небольшой довесок к бессмысленности просьбы: пожалуйста, не позволяй себе — насколько это вообще возможно в нашем расшатанном мире (где уж если тебя отрывают, то отрывают навек, и ничем тут не поможешь), — не позволяй себе страшиться меня, даже если я тебя однажды (или тысячу раз, или вот в этот момент, а может быть, он длиться постоянно, "этот момент") разочарую. В общем, никакая это не просьба, и адресована она вовсе не тебе, и сам я не знаю, кому она адресована. Это просто сдавленный вздох сдавленной груди".

Еще кое-что восхитившее, поразившее, тронувшее, покорившее мое воображение, из дневников Кафки:

"… записанное по собственному усмотрению, приобретя могущество именно благодаря фиксации, выдает вскользь почувствованное за истинное чувство и ты лишь запоздало осознаешь всю бесполезность записанного";

"В "Бишофсбергских девах" говорится о двух швеях, готовящих белье для невесты. Какова жизнь этих двух девушек? Где они живут? Что они натворили такого, что их не пускают в пьесу? Им лишь дозволено, буквально утопая в потоках ливня, снаружи прижать в последний раз лицо к окошку каюты Ноева ковчега, для того чтобы зрители в партере увидели на мгновение нечто смутное";

"В его комнате я пытаюсь выказать робость, испытывать которую не могу, тем, что нахожу самое неподходящее место для своей шляпы, кладу ее на маленькую деревянную подставку для шнуровки ботинок";