Пьер Луис - Песни Билитис

Две девушки привели меня к себе, и, лишь затворилась дверь, они зажгли светильник и пожелали станцевать для меня.

Их щеки ненакрашены и бронзовые, словно их маленькие животы. Они держатся за руки и говорят, говорят в приливе веселья.

Усевшись на матрац, Глотис запела высоким голосом, отбивая ритм ладошкой.

Киссия танцевала, затем остановилась, запыхавшись от смеха, и, взяв свою сестру за грудь, укусила ее в плечо и повалила, словно козу, желавшую поиграть.

И тогда вошла Силикма, окинув нас фамильярным взглядом. Она уселась на скамью. И посадила Глотис на одно колено, а Киссию — на другое и молвила:

«Приблизься, малышка». Но я сторонилась ее. Она повторила: «Ты страшишься нас! Приблизься, эти дети любят тебя. Они научат тебя всему, что ты отвергаешь — медовым ласкам женщин.

Мужчины грубы и ленивы. Ты познала их, конечно. Ненавидь их. У них плоская грудь, жесткая кожа, стриженые волосы, мохнатые руки. А женщины, они прекрасны.

Только женщины, одни женщины понимают толк в любви. Останься с нами, Билитис, останься. И если у тебя пылкое сердце, ты, словно в зеркале, увидишь красоту свою в телах твоих возлюбленных».

Глотис или Киссию, не знаю, кого выбрать супругой. Столь несхожи они, что я боюсь ошибиться в выборе.

Каждая из них одной рукой держит меня за руку, а другой — за грудь. Но кому из них отдам я губы свои? свое сердце? и все, что невозможно поделить?

Позорно оставаться таким вот образом втроем под одной крышей. Об этом уже судачат в Митиленах. Вчера пред храмом Арес одна из проходивших женщин не поклонилась мне.

Пожалуй, я предпочту Глотис, но нет, я не в силах отвергнуть и Киссию. Что станется с нею? Оставлю-ка я обеих и выберу совсем другую.

Я нашла ее, как сокровище, в поле под миртовым кустом, закутанную в желтый пеплос с голубой каймой.

«У меня нет подруги, — сказала она, — да и город находится в сорока стадиях отсюда. Я живу со старой вдовой матерью, что всегда печальна. И если ты не возражаешь, я последую за тобой.

Я последую за тобой до твоего дома, даже если он на другом конце острова, и я буду жить с тобой, пока ты не прогонишь меня».

Идем же. У меня нет ничего, кроме крошечной обнаженной Астарты, подвешенной на моем ожерелье. Мы положим их рядом, твою и мою, и одарим розами в награду за каждую ночь.

Маленькая Астарта, хранительница и покровительница Мназидики, вылепленная на Сампросе умелым гончаром. Она величиной с блоху и сделана из мягкой желтой глины.

Волосы ее ниспадают и обволакивают широкие плечи. Глаза с красивым разрезом и маленький рот. Ибо она — Самая — Влюбленная.

Своей десницей она обозначает дельту низа живота и вдоль паха, изрешеченную дырочками. Ибо она — Самая — Прекрасная.

Левой рукой она поддерживает тяжелые груди. Меж ее высокими бедрами выступает плодовитый живот. Ибо она — Мать — Всего — Сущего.

Она вошла и страстно, закрыв глаза, приникла к моим губам, и языки наши соединились. Никогда в жизни моей не было подобного поцелуя.

Она стояла предо мной, вся в любви и согласии. Одно из колен моих мало-помалу поднималось меж чресел ее горячих, что уступали, словно любовнику.

Рука же моя блуждала по тунике ее, пытаясь угадать обнаженность тела, что упругое волнообразно изгибалось, трепеща кожей.

Исступленным взором она указала на постель, но до свадьбы мы не имели права любить друг друга, а потому внезапно разжали объятья.