И. Бондарь: Барышни и крестьянки

– Они идут. Приготовьтесь.

Разговор тут же смолк, и воспитательницы, подойдя к столу, встали попарно возле каждой скамьи. Директриса прошла и встала у стола. В ожидании патронесс все замерли: и дети, и воспитательницы, и сама директриса. Но вот послышались легкие шаги, шуршание накрахмаленных юбок, и в комнату в сопровождении горничных вошли четыре элегантно одетые, молодые, красивые дамы. На реверансы воспитательниц и директрисы они ответили лишь небрежным кивком. В дальнейшем события стали развиваться довольно бурно. Едва патронессы сели, а их горничные, как статуи замерли за спинками кресел, директриса, открыв журнал, громко и быстро начала читать. Через большую, широко распахнутую форточку Дэвид прекрасно слышал каждое слово, произносимое в комнате:

– Джим Стоул! За недостойное поведение и неуважительное отношение к учительнице наказывается 150 ударами…

Услышав свою фамилию, из шеренги вышел мальчик лет 14-15. К нему подошла одна из пар воспитательниц. Одна из них, немного присев, развязала пояс и рывком сдернула с него штаны. Вторая тут же завернула его рубаху выше талии и каким-то образом закрепила ее. Затем произошло то, чего Дэвид никак не ожидал. Первая воспитательница, пощекотав мошонку, неожиданно крепко схватила мальчика за член и сильно дернула за него вниз. От этого мальчик оказался стоящим на коленях, руки его непроизвольно дернулись, чтобы прикрыться, за что он моментально получил сильный и звонкий шлепок по ягодицам от второй воспитательницы.

Но еще больше Дэвид удивился, увидев, как другая пара воспитательниц раздевала девочку лет 15. Первым делом одна из воспитательниц расстегнула лиф платья и обнажила небольшие упругие груди. Затем задрала и закрепила на спине подол ее платья.

Тем временем вторая воспитательница развязала ей панталоны и спустила их до середины бедер. Легонько погладив девочку между ног, она вдруг схватила девочку за груди и резким, сильным рывком поставила ее на колени.

Директриса читала до того быстро, что все четыре пары воспитательниц едва поспевали за ней. Но вот все сорок детей стояли на коленях, обнаженные от середины спины до середины бедер, а у девочек были обнажены также груди.

Дэвид буквально пожирал взглядом представшую перед ним картину. Он переводил свой взор с маленьких, едва начавших формироваться грудок 13-летних девочек, на уже вполне сформировавшиеся груди старших, 16-летних; с наслаждением любовался голенькими, безволосыми лобками младших, подернутыми легким пушком девочек постарше, кучерявыми треугольниками самых старших, а также тугими, обтянутыми лоснящейся кожей, ягодицами. Но вот взгляд Дэвида перекинулся с девочек на мальчиков. Члены у всех мальчиков явно увеличились, а у некоторых, особенно у ребят постарше, они почти стояли торчком.

У самого же Дэвида давно уже эрегированный член готов был порвать штаны. Он, скосив глаза, посмотрел на кузину, желая выяснить ее реакцию на происходящее. Кристина сидела, откинувшись на спинку скамьи, широко расставив ноги. Ее платье было задрано почти до талии, полностью обнажая стройные, обольстительные ножки, между которых виднелся кустик каштановых волос. Одной рукой она поглаживала себя по бедрам, а второй, через тонкую ткань платья ласкала грудь. Но взгляд кузины был устремлен не в окно, а на низ живота Дэвида, на то место, где его восставший член оттопырил ткань штанов. Заметив, что Дэвид смотрит на нее, она быстро придвинулась и прижалась к нему бедром. Одновременно ее рука, оторвавшись от груди, легла на его возбужденный член. От этого прикосновения с губ Дэвида сорвался сладостный стон. Рука кузины уже скользнула к поясу, развязывая его.

– Не томи его, выпусти на свободу, я хочу его видеть, – услышал Дэвид нетерпеливый шепот Кристины.

Дэвид помог ей развязать пояс, немного приподнявшись, приспустил штаны, и его член тут же выскочил на свободу, словно чертик из шкатулки. Рука Кристины слегка коснулась его, но тут же, словно обжегшись, отдернулась.