Портия Коста - Плоть

Широкое лицо Эмброуза Шамфлёра казалось напряженным, но также и почти ангельски красивым для такого громадного мужчины. Двигая губами, он ерзал на скамье. Притянув к себе супругу и сжав ее круглую грудь, он гортанно прошептал что-то ей на ухо.

Глаза Софии широко распахнулись, и она провела языком по губам.

– Сэр, вы самый настоящий негодяй: скандальный, развратный и ограниченный! – Слова эти могли бы быть проявлением праведного гнева, но женщина произносила их, посмеиваясь и улыбаясь. И все еще облизывая губы. – Если я и сделаю это для вас, господин Шамфлёр, – София изогнула свою умелую ручку и принялась ловко ласкать большим пальцем головку члена мужа, – то чем вы сможете мне ответить?

Эмброуз снова что-то хрипло зашептал, чего Беатрис конечно же не расслышала, хотя и напрягала слух.

– Что ж, это кажется мне справедливым. – София одарила мужа медленной любящей улыбкой и на мгновение крепче сжала его руку, лежащую поверх ее груди, покачиваясь при этом, будто бы испытывая огромное удовольствие, грозящее поглотить ее целиком. Внезапно она в один прыжок поднялась на ноги и тут же грациозно опустилась на колени, разметав по земле вокруг себя свои красивые изумрудно-зеленые юбки.

Муж ее в это время шире раздвинул ноги, чтобы облегчить ей доступ.

«Какая досада! – подумала Беатрис. – Мне же ничего не видно!»

Внезапно наблюдение за происходящим стало для нее самым важным на свете, и, не обращая внимания на ветви и широкие листья вьющихся растений и кустарников, Беатрис принялась незаметно продвигаться вперед в гроте в поисках лучшей перспективы.

Когда же это ей удалось, пришлось прижать затянутую в перчатку ладонь к губам.

София Шамфлёр сосала мужское достоинство своего мужа! И совершенно очевидно наслаждалась этим процессом, судя по издаваемым ею звукам и едва различимому «М-м-м-м!».

Беатрис наблюдала за ними во все глаза. Первоначальный шок, испытанный ею, сменился полным восторгом.

«Интересно, каков он на вкус? Сладкий? Или соленый? А на ощупь? Он кажется гладким, шелковистым и сияющим, даже на том участке, который она не может заглотить…»

Познания Беатрис в области мужского тела и физиологии происходили из просматривания нескольких толстых книг, хранящихся в библиотеке Вестерлинна. Тома эти были заперты под замком, и для того, чтобы получить доступ к ним, ей пришлось воспользоваться шпилькой для волос. У нее не было достаточно времени, чтобы основательно изучить эти книги, но, даже обладая самыми начальными познаниями, она с легкостью поняла, что господин Шамфлёр получает от происходящего большое наслаждение. Должно быть, любой мужчина почувствует себя на седьмом небе от счастья, когда его возлюбленная станет принимать самый чувствительный орган его тела в рот – этот источник жара и влаги – и будет посасывать и лизать его.

Похоже, Софии Шамфлёр тоже нравилось то, что она делает. Хотя ее гладкое прекрасное личико исказилось оттого, что рот смыкался вокруг непомерно большого члена мужа, она при этом ухитрялась улыбаться, а ее прекрасные глаза искрились.

«Ей нравится доставлять ему удовольствие», – решила Беатрис.

Ей было ненавистно вспоминать о Юстасе именно сейчас, но она не могла не признать, что даже в моменты наибольшего очарования им и помыслить не могла о том, чтобы поцеловать его подобным образом. Томми, возможно, и да, но только не Юстаса, нет, никогда! При мысли об этом Беатрис содрогнулась всем телом, по коже ее побежали мурашки.

«Но вот вас, мистер Ритчи, я бы поцеловала… Да, поцеловала бы».

Эта идея показалась ей совершенно нелепой. Абсурдной. Немыслимой. И все же перед ее мысленным взором появилась совсем иная картина, гораздо более отчетливая, чем любой непристойный снимок.

Вместо счастливой Софии Шамфлёр, сидящей на коленях и ублажающей своего обожаемого мужа Эмброуза, Беатрис увидела себя, с энтузиазмом сосущую огромный сияющий мужской орган Эдмунда Эллсворта Ритчи.

На этот раз она не стала прикрывать рот рукой. На этот раз она ничего не могла сделать и не боялась выдать себя случайным звуком. Это было сравнимо с тем, как если бы гигантская рука вдруг отодвинула ее в сторону, не в физическом, а в психологическом смысле. Мысли и образы были слишком шокирующими, чтобы ее онемевший мозг сумел их обработать, но губы как наяву ощущали вкус члена мистера Ритчи.

Непрерывно облизывая губы и одним глазком продолжая наблюдать за Шамфлёрами, Беатрис внезапно испытала странное состояние. Время как будто остановилось, и все мысли и действия стали двигаться со скоростью улитки. Руки ее безвольно опустились вдоль тела, и она наблюдала за тем, как медленно, дюйм за дюймом, ползут вниз по ее затянутой перчаткой руке ленты, удерживающие ее веер, крошечную вечернюю сумочку и танцевальную карту.