Анаис Нин: У страсти в плену

Большая часть эротических историй была написана на голодный желудок. Голод и вправду дает толчок воображению. Он не дает эротической силы, но и эротическая сила не толкает на необычные приключения. Чем больше голод, тем сильней желания, как у заключенных в тюрьме, необузданных и неотступных в своих желаниях.

Таким образом, атмосфера была вполне подходящей для того, чтобы растить в ней цветок эротизма.

Конечно, если голод слишком силен и слишком продолжителен, можно стать и последним бродягой. Такие люди ночуют на Ист-Ривер, в подъездах, в Бауэри, и им уже не до секса.

Мои знакомые писатели, из которых некоторые жили в Бауэри, до этого еще не дошли. Что же касается меня, то, отправившись на поиски эротики, я отложила в сторону свое настоящее творчество.

Вот мои приключения в мире проституции. Вывести их из тьмы на свет было поначалу трудно. Сексуальная жизнь обычно скрыта от нас — поэтов, писателей, художников — за многими покровами. Это женщина в вуали, полумечта.

Луис не мог заснуть. Он повернулся, лег на живот, окунул лицо в подушку и прижался к жаркой простыне. На миг у него возникло ощущение, что под ним женщина. От этих прикосновений к постели его залихорадило. Он встал и посмотрел на часы. Было два часа ночи. Что мог он предпринять для успокоения?

Он вышел из своей студии. Светила луна, и дорога была хорошо видна. Она вела через этот прибрежный город в Нормандии, полный маленьких коттеджей, которые сдавались на день или на неделю.

Луис бесцельно шел вперед. Вдруг он увидел, что в одном из коттеджей, стоявшем на отшибе в лесу, горит свет. Удивившись, что кто-то не спит в такой поздний час, Луис бесшумно приблизился, идя по песку, который заглушал его шаги. Жалюзи в домике были спущены, но не до конца, и комната сквозь них хорошо просматривалась. То, что он там увидел, заставило Луиса замереть.

На широчайшей кровати со множеством разбросанных подушек и смятых одеял, как будто она только что была местом сражения, полулежал, словно загнанный в угол этой горой подушек, очень спокойный и довольный, как паша в гареме, мужчина — голый, с согнутыми ногами, и женщина, тоже обнаженная, которую Луис видел только со спины, склонялась перед этим пашой, пряча голову между его ног. Она двигалась и испытывала такое наслаждение, что ее бедра слегка дрожали, а ноги были так напряжены, словно вот-вот она собиралась взвиться в прыжке.

Время от времени мужчина гладил ее по голове, словно укрощая ее неистовство, и в какое-то мгновенье попытался отодвинуться. Тогда она очень быстро подпрыгнула и встала на колени, прямо над его лицом. Он остался неподвижен. Ее живот изогнулся, она продолжала поддерживать себя над ним. Он был словно пригвожден ею, и она подвинулась ближе к его рту, который еще не трогал ее. Луис увидел, как мужской фаллос поднялся и вытянулся, и мужчина попытался опустить женщину на себя. Но она осталась там, где была, глядя вниз и наслаждаясь зрелищем своего живота и волос поблизости от своего входа, который был так близок к его рту. Затем медленно-медленно она опустилась ближе к нему, ее голова склонилась, и она смотрела, как его губы тают между ее ногами.

Некоторое время оба оставались неподвижны. Луис чувствовал такое смятение, что отошел от окна. Если бы он продолжал видеть все это, ему пришлось бы броситься на землю и как-то удовлетворить сжигающее его желание, что его вовсе не привлекало. Но он представил себе, что в каждом доме происходит что-то подобное, и ему захотелось жить, как и все, этой ночной жизнью.

Он пошел быстрее, охваченный навязчивой картиной мужчины и женщины, видом ее крепкого круглого живота в тот миг, когда она, словно арка, стояла над мужчиной.

Скоро он был среди песочных дюн. Дюны сияли, как снежные холмы в прозрачной ночи. За ними лежал океан, Луис слышал его ритмичное дыхание. Луис шел в лунном свете, и вдруг увидел, что кто-то идет перед ним, идет быстро и легко. Это была женщина. Она шла к океану. Он последовал за ней, и так они двигались в снежных дюнах довольно долго. У самой воды она выскользнула из одежд и постояла обнаженная, облитая летней ночью. Потом она вошла в прибой, и Луис подражая ей, тоже снял одежду и вошел в воду. Только тогда она заметила его. Она замерла. Но потом, разглядев в лунном свете его молодое тело, его красивую голову и его улыбку, она перестала его бояться. Он подплыл к ней, и они улыбнулись друг другу. Их улыбки были ослепительны даже ночью, они оба едва могли различить что-нибудь кроме своих улыбок и очертаний тел друг друга. Он подошел к ней ближе. Она не испугалась. Неожиданно он умело и грациозно поплыл вокруг ее тела, трогая его, лаская. Она продолжала плыть, и он повторил свое движение. Тогда она встала на дно, а он нырнул и проплыл между ее ногами. Они смеялись. Оба они легко двигались в воде. Он был глубоко взволнован, и когда он плавал, его фаллос был твердым. Потом они приблизились друг к другу, полусогнувшись, словно для борьбы. Он прижал ее к себе, и она почувствовала твердость его фаллоса. Он поместил его между ее ног. Она прикоснулась к нему. Его руки изучали, ласкали ее. Затем она снова отодвинулась, и он поплыл, чтобы догнать ее. Снова его фаллос лег между ее ногами, он прижал ее к себе крепче и хотел проникнуть в нее. Она вырвалась, освободилась и выбежала из воды в песчаные дюны. Влажный, сияющий, смеющийся, он побежал за ней следом.