Ирина Горюнова - Доминанты

Петя, когда подрастет, сам решит: общаться ему с тобой или нет.

Думаю, пока ты не поймешь, что все дело в твоем отношении ко мне, твоих придуманных страхах, в самооправдании твоего зла – общаться нам совершенно незачем.

И зачем ты тогда играла с нами, со мной и Петей, во время своего приезда? Боялась ограбления или надеялась обмануть снова, а потом послать к черту?

Пуды зла на твоей карме висят, мама, оттого что ты не хочешь увидеть правду. Я никогда не хотела тебя обокрасть или обмануть, я любила тебя и всегда старалась сделать все, что могу, чтобы помочь.

Ладно, бог тебе судья. Я не держу зла, хотя мне очень больно и обидно.

Единственное благо во всей этой ситуации – поступки моей бабушки и моей матери научили меня относиться к людям с любовью, прежде всего к моему сыну. Я очень люблю его, и он меня любит. И это действительно счастье. Но я постараюсь не слишком боготворить его, чтобы он потом не вырос эгоистом. Впрочем, этого не случится. Мой сын – самый ласковый и добрый ребенок на свете. И ради этого действительно стоит жить и радоваться жизни. А тех, у кого в душе пустота и ад, мне просто жаль. Но единственное, что хочется – поскорее развязаться с этой историей и вычеркнуть этого человека из моей жизни и памяти навсегда. Если бы можно было сделать лоботомию на отдельные участки мозга, отвечающие за память! Но я не могу.

Порой мне кажется, что я не права, а истина на ее стороне. Она подарила мне самое ценное – жизнь, а остального я должна добиться сама. Если она не хотела давать мне что-то еще, по большому счету, это ее право. Разве я заработала эту квартиру по праву рождения? Возможно, да, или нет. В конце концов, она не сдала меня в приют, иногда пыталась заботиться, кто знает, может, и пыталась любить… Мое дело считать, что я должна сделать как мать для своего сына, ведь я это я… Она же другой человек, гениально одаренный, практически живущий в ином измерении…

Я запуталась. Истины не существует. Мы можем принять любое решение, видеть мир каждый со своей колокольни и быть правыми при этом, и у каждого будут свои сторонники, сочувствующие, поддерживающие именно тебя.

Иногда я пытаюсь стать ею, посмотреть на всё с ее точки зрения, ее глазами, прочувствовать ситуацию ее сознанием, ее сердцем… На некоторое время я вселяюсь в нее: гневаюсь, обижаюсь, жалею себя, а потом в ужасе возвращаюсь обратно – я не могу принять мир таким, каким видит его она. В моем есть самый любимый ребенок, верные друзья, от которых я ничего не жду и не ищу выгоды, есть иные ценности кроме творчества и славы. Если бы мне было дано выбирать: баснословное богатство, известность и одиночество или то, что я имею сейчас, я бы, не колеблясь, выбрала второе.

Утром от Максима приходит смс с предложением пообедать в кафе «Пушкинъ» и обсудить интервью. Разумеется, я соглашаюсь. Мне не терпится приоткрыть дверь и заглянуть в его жизнь, пусть даже через замочную скважину. Мое утро начинается с Нино Катамадзе, крепкого кофе и солнца, льющегося в окно… Я танцую обнаженная по квартире, собираясь на встречу, и улыбаюсь наступающему дню. Я не знаю, что он принесет, но мне кажется, что это будет нечто потрясающее… В последние дни моя чуткая любовь к миру приобрела еще более яркие оттенки. Я замечаю мелочи, которых не видела раньше, более остро на них реагирую и создается ощущение, что я чувствую мир всей кожей, каждым атомом тела и души.

Иду по Тверской улице, заглядывая в витрины магазинов, обнимаю взглядом любимые дома, их привычную и родную красоту, среди которой выросла. Я помню эти дворы, переулки, крыши… Я обжила их, как голубь, еще в детстве. Это мой дом. Эти сталинские здания кажутся мне не построенными, а самостоятельно выросшими из земли и потому естественными в отличие от современных зеркально-убогих собратьев, чужеродных пасынков от архитектуры.

Прихожу на десять минут раньше, но Максим уже сидит за столиком и общается с коммуникатором. Он жестом указывает на меню и показывает пальцами «две минуты».

Выбираю из меню «Telnoye – изъ рыбъ речныхъ тельное, до рыхлого фаршу тяпанное, передъ отпускомъ съ обеихъ сторонъ сжаренное» и бокал «Шато О-Бельянъ Антръ-Меръ (белое)». Мне нравится их ресторан со старинной русской дворянской кухней и вся атмосфера этого заведения. Максим предпочитает мясо и красное вино, поэтому заказывает филе миньон и итальянское красное Бароло «Дзонкера». Официанты вышколены, предельно внимательны, но не докучливы, поэтому мы можем спокойно поговорить.