Энн Райс: Право на Спящую Красавицу

Лорд Стефан, и без того удрученный, вздрогнул при словах «ужасы» и «смирение», поднялся со скамьи и пригласил Принца пройтись.

— Рабов отошлют завтра. Погода устоялась, лето теплое, и селяне готовятся к торжищам. Тристана я отправил на тюремный двор.

— Красавица, за мной, — сказал Принц, поднимаясь. — Тебе полезно будет взглянуть на провинившихся. Многое поймешь.

Красавице стало очень любопытно, и она резво последовала за Принцем, хотя его холодный и строгий тон ее встревожил. Девушка старалась держаться ближе к леди Джулиане, когда они шли по тропинке прочь из сада, мимо кухни и конюшен. Наконец впереди показался обычный огороженный, немощеный двор, где дожидалась своего часа большая телега.

По двору прохаживались солдаты и слуги. Рядом с нарядной троицей Красавица вновь ощутила собственную наготу, следы от порки и порезы откликнулись болью. С ужасом Красавица заметила небольшой загон, огороженный кривыми жердями, внутри которого ютились голые принцы и принцессы. Руки их были привязаны к шеям; провинившиеся ходили по узкому кругу, утомленные, видимо, бесконечным стоянием на четвереньках.

Время от времени солдат просовывал руку сквозь прутья и лупил кого попало тяжелым кожаным ремнем. Если доставалось принцессе, та с визгом отбегала под защиту товарок. Если доставалось принцу, тот с громким стоном обиженно смотрел на мучителя.

Красавица пришла в ярость. Как смеет мужлан столь грубо обращаться с нежными ногами и попками?! Убегать от ремня смысла не было: с другой стороны рабов поджидал еще один скучающий коварный паренек, лупивший пленников более прицельно.

Увидев Принца, солдаты поклонились и встали по стойке «смирно».

Рабы, завидев приближение знати, принялись стонать пуще прежнего и выть сквозь кляпы, умоляя Принца, лорда и леди обратить внимание на их мучения.

Красотой провинившиеся ничуть не уступали прочим рабам; упав на колени, они корчились и извивались, плакали и ныли. Тут и там Красавица мельком замечала персикового цвета лоно под пушком курчавых волосков; видела, как трясутся груди рыдающих принцесс. У многих принцев восстали члены, а один пленник так и вовсе припал губами к земле, стоило Принцу, лорду Стефану и леди Джулиане приблизиться к загону.

Принц взирал на них холодными злыми глазами, но лорда Стефана зрелище потрясло. Взгляд его оставался прикован к одному принцу, что стоял горделиво, не склонившись и даже не думая вымаливать прощение. Голубоглазый и словно высеченный из камня бог, он был не менее прекрасен, чем юный лорд. Из-за кляпа рот принца перекосило, однако лицо его излучало спокойствие. Впрочем, за маской спокойствия читалась сильная тревога.

Наконец пленный принц решил проявить каплю смирения и опустил глаза. Красавица же полным восторга взглядом скользила по его точеным мускулам и набухшему члену.

Лорд Стефан не выдержал и отвернулся.

— Будь мужчиной, — холодно произнес Принц. — Тристан заслужил ссылку.

Властным жестом он велел воющим принцам и принцессам замолчать.

Стража наблюдала за представлением, ухмыляясь и скрестив руки на груди. Красавица не смела взглянуть на солдат — вдруг те примутся ее унижать.

Принц велел ей подползти ближе, встать на коленях и слушать его указания.

— Взгляни на этих несчастных, — сказал он, не скрывая презрения. — Они отправляются в Деревню Королевы, самую большую и самую богатую в стране. Там живут семьи всех наших дворцовых слуг. Их мастера снабжают нас тканями, простой мебелью, вином, провизией, молоком и маслом. Выращивают скот, а заодно растят будущих селян для окрестных деревень.

Он даже не смотрел на принцев и принцесс, которые поняли, что вымаливать пощаду стонами и плачем бесполезно, однако продолжали стоять, опустив головы.

— Это, наверное, самая прекрасная деревня в королевстве, — продолжал Принц. — Ею управляет строгий лорд-мэр, в ней много харчевен, любимых нашими солдатами. Местные люди наделены особенным правом, которого лишены жители остальных селений: раз в год, в начале лета, мы устраиваем для них торжище. Любой, кому хватает золота, может купить себе ссыльного раба.

Одно упоминание о торжище заставило принцев и принцесс вновь умолять господина о прощении. Тот молча щелкнул пальцами, и стража при помощи ремней и длинных лопаточек принялась лупить рабов в загоне. Вой сделался громче и жалостливей; будущие ссыльные старались развернуться к мучителям передом, скрыть от ударов многострадальные зады.