Шахразада - Девять снов Шахразады

Но не может же он, достойный и всеми уважаемый халиф, подобно влюбленному мальчишке, доказывать собственной жене, что по-прежнему питает к ней самые прекрасные чувства.

«Да и как это все будет выглядеть? Неужели я должен буду опять придумать какое-то бедствие, из которого меня сможет вызволить лишь она одна? Только Шахразада и никто иной?»

Рот Шахрияра презрительно скривился. О, он помнил: всем, что сейчас имеет, обязан только ей. Но это воспоминание с каждым днем становилось все тягостнее. Будь его, Шахрияра, воля, он бы повелел и вовсе забыть и о давнем проклятии, и о постыдной охоте за женщинами, которую развязал сам пять лет назад. Жаль, что это не в его власти, – ибо после подобного рескрипта память о корабле-пленителе, о семенах Зла, о черном проклятии отвращения навсегда закрепится в памяти людской и станет подобна глупейшему решению «забыть Герострата». А такого Шахрияр не мог позволить ни в коем случае.

– Но что же делать, брат мой? – наконец спросил он.

– Увы, Шахрияр, этого я не знаю… Быть может, что-то изменить в установившемся порядке дня, может быть, устроить долгую, в несколько недель, сиесту и увезти семейство подальше от столицы…

Халиф скривился – менять что-то в мудром распорядке ему не хотелось. Не хотелось и уезжать из Кордовы, пусть даже для спасения семьи. Ибо оказалось, что по улицам столицы ходят не только мудрые мужи, но и прекрасные девы, уже забывшие давние страхи, а потому еще более свободные и привлекательные.

– Не к лицу правителю менять все в угоду одной женщины…

Шахземан попытался возразить, ибо знал, что именно на этой женщине в некотором роде и зиждется само благополучие царского дома. Однако что-то в выражении лица старшего брата удержало его от этих слов.

«Как бы то ни было, свой долг я исполнил – брат теперь знает, что лишь ему под силу вернуть счастье в собственный дом. Если ему этого не хочется… То кто я такой, чтобы убеждать его в обратном?»

Шахземан поклонился Шахрияру и покинул Зал аудиенций.

– Как это «кто я такой»?! – едва не задохнулась криком Герсими. – Ты его брат! И, если уж на то пошло – ты первый советник халифа, его совесть и мудрость!

– Да, моя прекрасная… Но я еще и младший брат, чьих слов можно не слышать тогда, когда это почему-то удобно… Или чьим мнением можно пренебречь, если речь идет о делах, не имеющих отношения к интересам государства.

– Аллах великий, – простонала Герсими, – а я-то думала, что имею дело с двумя мужчинами… А они просто глупые мальчишки, старающиеся не поссориться в песочнице.

– Герсими, не надо…

– Да будет так, о муж мой, – кивнула та. – Я больше кричать не буду.

Что-то в прищуре жены, в ее решительном повороте головы насторожило Шахземана. Однако он постарался убедить себя, что ему все лишь привиделось.

Ибо так оказалось проще и спокойнее – как проще и спокойнее жить страусу. К счастью, Шахземан не услышал более чем отчетливой мысли жены, мысли, которая поставила все с ног на голову… Или, что тоже верно, вернула все на свои места, поставив с головы на ноги.

«Да будет так, презренный… Значит, нам, сильным женщинам, остается действовать самим… И самим решать собственную судьбу, более не полагаясь на слабых и ленивых мужчин!»

– Сестричка, может быть, ты все же расскажешь мне о своем сне?

– Расскажу, Герсими. Сегодня я вновь ступила на альбионский остров. Вновь встретилась с Деймоном. Хотя нет, не совсем так. Я тихо вошла в свою спальню, подумав, что незачем будить слуг. Мне осталось только…

– Маргарита, – услышала я. И вскрикнула:

– Деймон?

«Господи, этот человек лежит на моей кровати!»

Он улыбнулся:

– Я ждал тебя.

«Как он вошел?» – подумала я, о нет, Маргарита, и быстро оглядела комнату.

– Что ты здесь делаешь? – шепотом спросила она.

– Я рано пришел и решил, что подожду тебя.

– Здесь?

– На улице слишком холодно.

«Ничего подобного, напротив, не по сезону тепло…»

– Как ты вошел?

«Боже, неужели слуги его видели?»

– Вскарабкался по стене.

– Что ты сделал?! – Она подбежала к окну и глянула вниз. – Как ты?…

Но он встал с кровати и подкрался к ней сзади. Обхватив ее руками, Деймон пробормотал над самым ее ухом:

– Я очень ловкий.

Она нервно рассмеялась:

– Как кот!

– И это тоже. – Помолчав, он сказал: – Я скучал по тебе.