Шахразада - Ларец соблазнов Хамиды

Руас печально покачал головой. Он уже знал, что победа ускользнула из его рук.

– Глупец… Они вырвались в мир и теперь начнут собственную войну за души людей. Войну тем более страшную, что победивших в ней не будет, а вот потери будут исчисляться тысячами…

Асур в ответ лишь ухмыльнулся – сейчас он был глух к голосу разума. Он не стал изрыгать страшные заклинания, призывать гром или насылать черные тучи. Да в этом не было особой нужды.

– Не обижай Хамиду… – вот и все, что успел проговорить Руас.

И в тот же миг его не стало – едва заметная голубоватая тень втянулась в огромный берилл, что по-прежнему лежал посреди шелкового платка. Суровый золотой коршун принял бессменное дежурство.

– Ну вот и все, глупый мой брат… Ты стал человеком… И перестал быть магом.

Однако Асур с удивлением чувствовал, что душа его пуста – не поет от торжества, не радуется свершившейся мести. Что там царит тишина, пусть и не кладбищенская.

– Я свободен… – проговорил он, пробуя «на вкус» столь желанные слова.

В душе ничего не шевельнулось.

– Я свободен! – проговорил Асур несколько громче.

Лишь тишина стала ответом. Быть может, чуть блеснули камни заветных колец, теперь превратившихся в необыкновенно красивые, но никчемные безделушки.

– Я свободен! – закричал Асур.

И лишь тогда ощутил наконец ликование.

Он поистине был свободен, он был богат и влюблен. Его будущее было полно красок и надежд.

– Верь мне, брат, Хамиду я не обижу никогда…

Всего этого не ведала Хамида. Когда она пришла в себя, то увидела, что муж дремлет в кресле. Залитая светом луны опочивальня полна цветов, прохладный ветер играет с легкими занавесями. Мир словно замер в ожидании чудес.

– Это сон, – прошептала Хамида. – Это прекрасный сон.

И действительно уснула – с легкой улыбкой на губах.

Пробудившись, она с изумлением обнаружила у двери незнакомую служанку с кипой платья. Высокая девушка со смеющимися карими глазами почти бесшумно раскладывала по ларям и сундукам шаровары и шали, аккуратно расправляла туники, заботливо поправляла примявшийся подол только что сшитого по франкской моде невозможно открытого платья. Вещи превосходного качества просто сияли. Хамида попыталась вспомнить, когда в последний раз она надевала нечто столь же прекрасное. И не смогла. Ибо Тивиад был не то чтобы скареден, но, безусловно, прижимист. О том же, что было дома, Хамида предпочитала вообще не думать.

– Доброе утро, хозяйка. Я Марсия. Господин, уходя, велел вас не тревожить.

– Откуда все это, Марсия?

– Прислали от портного… судя по всему, от того самого портного, который балует саму кадину Марват.

Ошеломленная Хамида с удивлением рассматривала неузнаваемо преобразившуюся комнату. Да, о таком рекомая Марват могла только мечтать.

– Однако, почтенная Хамида, скоро полдень…

«Похоже, она пытается меня поторопить…»

– У нас гости? Мне следует присмотреть за приготовлением угощения?

Марсия с изумлением подняла глаза.

– О нет, как можно… В гости званы вы. Достойный звездочет и придворный маг собирается представить свою великолепную супругу при дворе…

Марсия произнесла это с некоторым даже придыханием.

Хамида рассмеялась.

– Мой муж, похоже, несколько не в себе. Должно быть, он забыл, кто ему вручил мою руку…

Но Марсия вновь покачала головой.

– Уважаемый хозяин мне велел именно так все и передать. Еще он сказал, что ему плевать на прошлое, а все будущее он мечтает посвятить своей обожаемой жене.

Хамида растаяла. Вчерашний страшный вечер, быть может, и жил еще в ее памяти… Но скорее как кошмар.

Ошеломленная всем услышанным, Хамида позволила новой служанке снять с нее домашнее платье и усадить за туалетный столик, который словно по волшебству нашелся в дальней комнате.

– Какие волосы, госпожа. Ах, каким удовольствием будет укладывать их! Вы такая стройная, да вы будете похожи на принцессу… Настоящую франкскую принцессу, клянусь всеми святыми. Белошвейки уже справились с заказом, вскоре появится посыльный от ювелира… Но, думаю, начать все-таки следует не с одежды. Ванна готова, да и времени в обрез.

Хамида, так и не придя в себя от удивления, погрузилась в успокаивающе горячую воду. Марсия же, не прекращая болтовни ни на минуту, начала мыть ей голову.