Когда молчат кузнечики (СИ)

Но, отобрав его меч, принц даже не взглянул в его сторону. Он смотрел в глаза Лейду, находясь так близко, что невозмутимый асин мог ощущать лёгкое дыхание.

От принца исходил странный, обволакивающий аромат, рождающий видение звенящей золотой струны, по какой-то ошибке натянутой на тетиву лука. Она вибрировала от напряжения и в то же время была неподвижна, ведь не существовало стрелы, которая бы заставила её зазвучать, чтобы родилась музыка.

- Ты, кажется, не понимаешь, асин, - мягко промурлыкал принц. - На время выполнения своего задания - ты моя вещь.

Он сказал это ласково, словно комплимент, и внутри сердца Лейда образовался замороженный булыжник.

В соседней комнате стремительно заиграла флейта на одной резкой пронзительной ноте.

Принц отбросил катану на пол, словно это была дешёвая базарная безделушка, и улыбнулся загадочной кукольной улыбкой, которая выражала всё и одновременно ничего, тщательно сокрытая слоем многочисленной краски и белил.

Искусственная красота Риому была невероятной. Но она ни в какое сравнение не шла с мерзостью его характера. Кира улыбался, растянув тонкие губы, и было абсолютно невозможно понять, о чём думает это хрупкое, похожее на безликую куклу, существо. Кажется, пока асин принимал ванну, смущаясь под его пристальным и внимательным взглядом, Риому успел ознакомиться с содержимым бумаги.

А там было написано, что он, Лейд, поступает в его полное распоряжение. И что на время выполнения задания он является личным рабом его высочества принца Гайтетсу, и что он действительно его вещь. Оружие, которое обязано защитить священную жизнь девятого дракона. Именно об этом сказал ему Кайсё, перед тем, как Лейд получил разрешение покинуть клан Саи, и приступить к выполнению своего опасного задания.

Но если бы Лейду было бы разрешено думать, он бы добавил, что этот приказ явно не включал в себя фрагмента того, что благородный девятый дракон окажется такой распоследней мерзкой сволочью.

Непокорство духа цирикию

Не сломить окриком.

То пай ногами, шуми

Усмехнётся кузнечик и выждав недолго

Снова станет петь.

О глупости смертных.

- Интересно, это правда, что асины ничего не чувствуют?

Ногти Киры были выкрашены чёрным лаком. Длинные, как и положено всем знатным особам, аккуратные - покрытые странным золотистым узором. Риому, болезненно надавливая, провёл ими по груди неподвижно стоявшего перед ним наемника, чувствительно ущипнув его за сосок.

- Нас учат терпеть боль, - проговорил Лейд, искренне надеясь, что этому уроду не придёт в голову эксперимента ради помучить его. Например, прижечь кожу раскалённым светильником.

Бровь Киры приподнялась вверх, и в глазах мелькнула искорка веселья.

- Только боль? - иронично поинтересовался он.

Лейд промолчал, не зная, что ответить на этот вопрос, а затем едва не потерял своей внешней невозмутимости, когда ладонь Киры неожиданно переместилась на его пах, без усилий захватывая в плен и сжимая равнодушно молчащую плоть.

- А если я сделаю так?

Лейд напрягся, готовясь к пытке, но вместо этого один из аккуратных, ухоженных пальчиков принца неожиданно принялся ласкать его. Медленно, удивительно чувственно. Лейд искренне надеялся, что на его лице ничего не отразилось, но видимо зря.

- Ты покраснел. И ты не только покраснел, - многозначительно прибавил принц и довольно расхохотался, словно сделал что-то забавное. Лейду захотелось дёрнуться назад, вырваться, ударить его, провалиться сквозь землю, потому что этот ублюдок стремительно выбивал у него из-под ног почву и все привычные законы равновесия. Но вместо этого он не сделал ничего, оставшись стоять гордой безразличной статуей. И только пылающий взгляд яростных тёмных глаз выдавал его истинное состояние

- Я всегда говорил, что слухи о вас чрезмерно преувеличены, - всё ещё хихикая, проговорил принц и, выпустив его из унизительного плена, хлопнул в ладоши, призывая служанок.

Когда несущие одежду девушки, неслышно возникли в комнате для того, чтобы помочь Лейду одеться, асину на секунду захотелось стать досками пола. Стоять посреди комнаты с торчащим от прилившей крови членом, в осознании ядовитой насмешки чужих глаз, не самое приятное занятие.

Неизвестность рождает страх.

Лишь глупые кузнечики не думают о будущем.

Стрекочут пронзительно.

В какой-то миг Лейд начал понимать замысел кайсё. Возможно, его наставник знал, с чем ему предстоит столкнуться, и, может быть, именно поэтому он выбрал Лейда, как самого уязвимого из всех. Всего лишь несколько минут общения с принцем не вызывали у воина никакого сомнения в том, что это задание изрядно закалит его выдержку, или заставит покончить самоубийством.