Роузи Кукла - Париж между ног

Ну, что-то все равно надо ей говорить. А что? Что такое придумать? Соврать? Нет, по себе знаю, что как начнешь врать, так обязательно запутаешься и о себе неизгладимое впечатление оставишь, как о вруше. Нет! Мне так нельзя, потому я ей начала издалека.

— Пока не пришла Бленда, я хотела бы рассказать, как я попала сюда. Это можно?

Она откинулась и, оценивая меня взглядом, кивает в знак согласия головой.

Потом я начинаю ей все о себе по порядку: и о том, как попала на конкурс, и как потом меня Бленда фотографировала, как переживала и боялась, что мои фотографии так и останутся без внимания, и как она меня вызвала в столицу на кастинг. При этом я удачно выбрала тактику, когда я, словно убаюкивая ее своим ровным и спокойным голосом, о себе рассказываю, приближая, делая ее невольной соучастницей.

О том, что Бленда приезжала ко мне вторично, я упомянула вскользь, но она, вот же лиса хитрющая, сразу же уцепилась за этот факт и потребовала подробностей.

И я ей сказала, что встречу ей назначила в бане.

— Где, где? Зачем же там? — Она засмеялась и все переспрашивала, почему там, а не в гостинице?

Мои доводы ей очень понравились!

Еще бы, ну кто бы мог подумать, что так умно можно показаться фотографу для справедливой оценки своего образа и тела? И этим добиться приглашения на кастинг в столицу! Я с удовольствием отметила, что мой рассказ и поступок ей оценен достойно, и явно пришелся по вкусу!

Конечно же, я ни словом о том, что мы с Блендой после бани и уже в гостинице… Нельзя мне было, даже словом лишним обмолвится об этом. Поняла я, что за это поплачусь мгновенно всей своей дальнейшей жизнью.

Теперь, пользуясь случаем и тем, что понравилась и расположила ее к себе, мне надо было сбить ее с этого следа, запутать, но так, чтобы она ничего не заподозрила.

Поэтому тут же рассказываю ей о банщице, моей подруге бабе Вале. Да еще несколько раз, как она о нас с мамкой отзывалась, как называла всех, и даже осмелилась, и матюгом, слово в слово, как та говорила.

Вижу, что ей все, что говорю, очень нравится, и она даже переспрашивает:

— И что? Она так всех? Так и называет…. И что, так вас с мамочкой вашей и перед всеми, так им всем и говорит, что вы …. Ой! Умора, ей богу! Хоть и грешно подумать, но как же она права!!!

— Вот я, интеллигентная дама, а должна сказать тебе, что русским простым языком можно так сказать, что в самую серединку попасть. Вот бы мне у той банщицы побывать и попариться?

— А давайте к ней съездим! — Предлагаю счастливо, потому что вижу, как мой рассказ отпускает напряжение и все подозрения в нашем непростом разговоре.

— Ну что Вы, милочка? Ну, куда там? Лучше Вы ее к нам попросите, и я для нее в нашем доме такую парную устрою!

— А что, у вас и парная есть?

— А как же? Знаешь что милочка, я так думаю, нам надо вместе с Вами сходить и попариться! Ты как, согласна?

— Согласна, только у меня …

— Не волнуйся, я все устрою и веники березовые, и пар, все как у твоей банщицы, да, кстати, а как ее звали?

Потом она оживилась и снова, как и раньше ко мне. Я поняла, что я самым чудесным образом, интуитивно, умело сама нашла дорогу к ней, и выхожу из нашего разговора, словно с минного поля.

— Ты не будешь возражать, если я еще пару своих знакомых девочек приглашу к нам на парок?

— Ну что Вы? Пожалуйста! А когда мы будем?

— Вечером, я думаю. Да кстати, насчет Кирюхиной?

— Антонина Ивановна! Ну, давайте же закончим на сегодня! А Вы говорили, что она должна была приехать? Не получилось у нее что — ли?

— Не знаю? Все выяснится, я думаю и очень скоро.

И на меня так внимательно посмотрела. А потом, расставаясь, когда я уже хотела просто выйти от нее и перевести дух, она сама встала, обняла и прижала мою голову к своей груди.

— Не обижайся, девочка моя. Ты умница, и в этом я еще раз убедилась! Иди и отдыхай, не держи на меня зла, и не подумай чего плохого, просто мне надо было понимаешь, еще раз убедиться, что ты настолько хорошая и невинная…

Оторвала внезапно, двумя пальцами требовательно и жестко приподняла мой подбородок и смотря прямо в глаза.

— Ты ведь девочка? Невинная и хорошая?

Это самый трудный момент в разговоре, но я, окрыленная своей временной удачей и победой в беседе, себе сама тут же установку такую поставила, что я невинная… Сама себе шептала, пока она мне в глаза смотрела, я себе.

— Невинная я, невинная девочка, я еще девочка, девочка я, правда, правда, сущая правда, перед Богом клянусь…

А потом, пока я шла к себе, то этот ее вопрошающий и чуть насмешливый взгляд у меня все время перед глазами.