Ирина Масарновская - Любовь от кутюр

От удивления все разом уставились на светящийся экран.

— Вот это сила! — восхищенно глядя вслед разъяренной Татьяне, прошептал Женька. — С такой энергией вполне можно заменить Чернобыльскую АЭС или обогреть кого-нибудь, — мечтательно проговорил он.

— Не очень-то зарься на Танюшку, ее блок питания уже подключен к одной системе, — буркнула Чижевская.

— А может, и не к одной, — сердито заметил звукорежиссер Элик, до сих пор хранивший молчание.

— Ну все, хватит, не превращайтесь в базарных сплетниц! — Никита, прекращая пересуды, громко хлопнул в ладоши. — Работаем, а то и впрямь придется писать оправдательный отчет для пресс-секретаря, а вам, несравненная Юленька, тогда достанется роль пресс-папье.

— Через «а» или «о» — папье? — ехидно заметил Женя.

— Ах ты, охальник! — шутя замахнулась на него Чижевская.

Вся компания весело рассмеялась, и через несколько минут лица создателей клипа сосредоточенно всматривались в мелькающие кадры на экране монитора.

Татьяна Орлова, заплаканная, с распухшим от слез носом лежала на тахте в квартире своей университетской приятельницы Ирины Соловьевой.

Они виделись теперь довольно редко, только в случае особой необходимости: будь то день рождения или какая-то печаль. Ира отлично понимала состояние души Татьяны, никогда не лезла к ней с расспросами о личной жизни, да и сама не особенно распространялась о себе.

Соловьева всегда была рада Татьяне. Выслушивала ее не перебивая, а потом отпаивала подругу каплями, чаем или в критические моменты — водкой.

В глубине души Ирина жалела Орлову за ее не сложившуюся семейную жизнь, за то, что не испытала счастья материнства.

Ирина сама разыскала Орлову два года тому назад, когда узнала, что Татьяна после внезапного отъезда в Америку своего покровителя, босса и любовника Армена и серии бурных шумных романов попыталась покончить с собой.

Соловьева помнила тот теплый апрельский день, когда она приехала в клинику, где лежала Орлова.

Зажав в руке пакет с фруктами и маленький букет пармских фиалок, Ирина с опаской открыла дверь в Танину палату.

В небольшой светлой комнате две кровати были застелены, а на третьей, разметав по подушке свои роскошные золотые локоны, лежала Татьяна. Ее бледное, без тени косметики лицо, освещенное ярким лучом весеннего солнца, казалось утонченно красивым, но каким-то безжизненным. Орлова лежала с закрытыми глазами, и Ирина, боясь разбудить ее, на цыпочках подошла к постели больной и остановилась над нею.

И вдруг Татьяна сразу открыла свои изумрудные глаза и, не мигая, молча уставилась на Соловьеву. Легкий озноб пробежал по спине у Ирины от этого пронзительного взгляда, но, боясь напугать Орлову, Ира широко улыбнулась и произнесла:

— Привет Танюша! Ты меня узнала?

В ответ больная прикрыла веки, опушенные густыми ресницами, и слабым, глуховатым голосом произнесла:

— Если бы ты сегодня не пришла, я бы попросила врачей вызвать тебя телеграммой.

— Ну что ты, Тань, как только до меня дозвонилась бабушка Ритки Зуевой, я сразу своих архаровцев отправила с Леонидом к свекрови, а сама к тебе, — продолжая улыбаться, Ирина нежно поглаживала худую Татьянину ладонь.

— И сколько уже твоим двойняшкам? Я ведь не была у вас года два, наверное, — чуть слышно проговорила Орлова.

— Не двойняшки, а близнецы-удальцы мои ныне пошли во второй класс музыкального лицея. Юрка играет на тромбоне, а Кирилл виолончелистом будет, — тараторила Ирина, выкладывая на прикроватную тумбочку принесенные фрукты.

— Танюша, тебе от моего Леонида огромный привет и эти фиалки, а сам он, отчитав меня по первое число за то, что мы с тобой так редко стали видеться, ждет тебя в ближайшее воскресенье на манты с грибами. Это блюдо он освоил недавно и хочет перед тобой похвастаться своим кулинарным мастерством.

Счастливая улыбка озарила миловидное лицо Ирины, но, вдруг вспомнив, что она находится у постели одинокой больной женщины, Соловьева стала сразу серьезной и сосредоточенной.

— Ну, как ты себя чувствуешь, подружка? — Ирина заботливо взглянула на бледное Танино лицо.

— Спасибо за то, что вы с Леней еще помните меня, — Татьяна вдруг разрыдалась, зарываясь в подушку.

— Танюша, милая, успокойся, выпей водички! — Ирина дрожащими руками поднесла ей стакан с минеральной водой.

Таня, отпив несколько глотков, вытерла зареванное лицо полотенцем и благодарно улыбнулась.

— Ира, если ты не спешишь домой, поговори со мной, пожалуйста! — она заискивающе улыбнулась.