Ксавьера Холландер - Мадам посольша

Руки Джеймса запутались в ее густых волосах, а руки Марка раздвинули белые ягодицы и скользнули в щель между ними. Медленно и осторожно двое мужчин входили в нее. По мере того как ее любовники медленно заполняли ее, Сандра пережила мгновенную боль. Затем открыла глаза — она хотела видеть их. Ее темно-коричневые волосы рассыпались по песку. Разве она испугалась? Разве ей больно? Она чувствовала, как два копья глубоко вонзились в нее, двигаясь, словно живые существа. Откинув голову назад, Сандра заплакала от счастья. Она плакала долго, ее вздохи смешались с хриплыми вскриками мужчин, когда они, потеряв над собой контроль, начали извергаться в нее. Она изогнулась под их напором.

— Я теперь женщина! — возбужденно воскликнула она.

Прошло несколько минут, и все трое снова вошли в прохладное море.

— Я хочу спать с вами обоими, — сказала Сандра.

— А что скажет по этому поводу Адель? — спросил Джеймс.

— О, не вспоминай Адель! Возьмите меня с собой.

Вилла, принадлежащая Аннабель, таила приятную прохладу. Джеймс и Марк знали, что хозяйка не вернется в этот вечер, и продолжали заниматься любовью с Сандрой на большой кровати до самого утра, пока она, наконец насытившись, не уснула между своими двумя любовниками.

Горячие солнечные лучи нагрели ей живот. Сандра проснулась. Почувствовала твердую плоть, прижатую к ягодицам, вспомнила все картины прошедшей ночи, изогнулась и подвинулась к Марку.

— Я смотрел, как ты спишь. Ты прекрасна!

— М-м-м… Марк. А где же Джеймс? Готовит завтрак?

— Он ушел.

Лицо Марка стало непроницаемым.

— Что значит — ушел? Куда ушел?

— Ему позвонили. Он должен спешно ехать в Париж. Джеймс просил меня сказать тебе об этом.

Сандра промолчала. Марк обнял ее, и она подставила свои губы, отвечая на его ласки.

Три часа утра. Пустынная площадь Монтроз. Констебль полиции Меткалф, как всегда, включил вторую передачу и медленно поехал вокруг площади. Ему было приказано дежурить в богатом квартале Белгравия к делать это осторожно, дабы не потревожить его преуспевающих жителей. Резкий крик кота, ищущего подругу, заставил его вздрогнуть. Он легко толкнул своего компаньона, констебля Брикнелла, сидящего рядом с ним в полицейском автомобиле. Машина подошла к дому номер шесть, прекрасному сооружению, построенному в викторианском стиле, и остановилась возле свежепокрашенного фасада. Меткалф заглянул в ярко освещенное окно на первом этаже.

— Однако они неплохо веселятся, — сказал он и грубо захохотал, толкнув локтем в ребра Брикнелла.

Как всегда, констебль Брикнелл тихо молился про себя и давал обет, что, вернувшись в полицейский участок, обязательно разыщет заявление о переводе в другую смену, которое он составил уже несколько месяцев назад.

Настольная лампа, выполненная в виде стальной полусферы, бросала призрачный свет на лицо Марка Ренана. Полузакрыв глаза, он наблюдал, как черный дротик, гладкий и блестящий, приближался к Сандре. Она сидела обнаженная на белом шелковом покрывале, опираясь спиной о подушки. Ее руки и ноги были привязаны к кровати тонким шнуром. Марк сам сделал это. Она хрипло дышала. Марк чувствовал, как пульсирует кровь в висках. Он глотал слюну и одной рукой ласкал грудь Сандры. Она не двигалась, сосредоточив взгляд на дротике, который медленно приближался к ней. Марк стал настойчивее, и его пальцы опустились на атласный живот Сандры. Она вздрогнула, как бы выйдя из транса, и сделала попытку освободиться от пут.

— Освободи меня, Марк! — почти беззвучно умоляла она. — Пожалуйста, я не хочу… Я не хочу, — безнадежно повторила она.

— О, мы сделаем это, Сандра! Я уверен, ты хочешь этого. Посмотри, ты же вся мокрая.

Говоря это, Марк положил руку между ног Сандры. Ее лицо порозовело от волнения и стыда. Нет, она не хочет, чтобы этот Клаптон, ее чернокожий учитель, прикасался к ней. Как ей сегодня отдать ему свое тело, а завтра разбираться с ним в лабиринтах математики? Однако ее так и подмывает принять это копье, этот дротик, медленно приближающийся к ней, эту вибрирующую плоть, которая становится все больше и больше по мере того, как достигает своей цели. Она закрыла глаза, чтобы не видеть человека, который вот-вот овладеет ею. Вдруг ей пришло в голову, что Марк, должно быть, и выбрал для нее черного учителя математики и физики исключительно ради этого вечера. Затем ее мысли затуманились, она перестала вырываться и словно растворилась в сплошном горячечном чувстве. Она ощущала на себе руки Марка и поддалась их знакомым прикосновениям, их немножко грубому, но эффективному искусству. Эти пальцы хорошо знали каждый кусочек ее тела, знали, где задержаться, где нажать сильнее или легче. Черный дротик был у цели, и Сандра тихо застонала. Ее вспухшая пустота изнывала болью.