Ксавьера Холландер - Мадам посольша

Удобно усевшись на желтовато-коричневом кожаном сиденье, Сандра трепетала от предвкушения чего-то необычного. Впервые дядя пригласил ее на один из приемов, которые он регулярно устраивал на своей яхте «Розебуд». В душе ее зрело убеждение, что эпизод с покупкой вафель каким-то образом повлиял на его решение. Пока автомобиль вез ее к гавани, она вдруг поняла, что хотела бы, чтобы дядя Грегори был ее отцом. Тогда она не жила бы в Рамбуйе и не уехала на каникулы, оставив Джеймса. Мысль о Джеймсе заставила ее вздрогнуть, и, повинуясь какому-то звериному инстинкту, она изгнала ее. В этот вечер она впервые будет вести себя как взрослая. Что-то подсказывало ей, что именно это — единственная игра, в которую следует играть.

К тому времени когда «ягуар» подъехал к причалу, Сандра была готова войти в новый мир. Водитель обошел автомобиль, открыл дверцу и проводил ее к маленькой моторной лодке, пришвартованной к пирсу. Молчаливый матрос помог ей спуститься в лодку, и они отправились в море. Сандра уселась сзади на деревянной скамейке. Наслаждаясь ароматом ночи и моря, она закрыла глаза, чтобы лучше слышать плеск воды, которое не мог заглушить рокот мотора. Теплый ветер принес к ней звуки музыки. Корпус яхты, украшенной разноцветными огнями, словно новогодняя елка, находился прямо по курсу. Оркестр играл свинг. Звуки вечеринки сыпались, словно хрупкие стеклянные шарики.

Лодка остановилась возле бортового трапа. Сандра увидела несколько китайских фонариков, свисающих с рей. Теперь шум окружал ее со всех сторон, и на этом фоне звенели стаканы. Человек в белом смокинге ожидал Сандру на борту яхты. Свет фонарей играл на лице дяди, заставляя сверкать его темные глаза; дядя, как и Сандра, немножко косил. На какое-то мгновение ей показалось, что она смотрит на незнакомого капитана из восточной сказки. Тут Грегори Аладин подал ей руку и помог взойти на борт.

— Добрый вечер, царица.

— Добрый вечер, Грегори.

Они улыбнулись друг другу улыбкой заговорщиков, и Грегори подал ей бокал шампанского, а затем вовлек в центр человеческого водоворота. Он представил племянницу гостям — случайной смеси бизнесменов, повес и артистов, тихонько называя имена, рассказывая об их работе, нашептывая пикантные комментарии прямо ей в ушко, словно наполняя жемчугом ее изящную белую ладошку. Она получила представление о мужчинах с унылыми глазами и нервными руками, об элегантных женщинах, сверкающих бриллиантами. Сандра запомнила лишь одно имя: Мэй Кэмпбелл. Это была высокая, темная, сладострастная женщина, которая напоминала ей Аву Гарднер; к тому же Мэй была любовницей ее дяди. Пока Грегори задерживала пестрая группа гостей, Мэй взяла Сандру за руку, и они прислонились к стенке каюты. Напичканная совершенно новыми ощущениями, Сандра едва дышала. Запах свежей краски, соли и джутовых канатов смешался с ароматом элегантных женщин, наполнивших палубу.

Пригубив шампанское, Мэй взглянула на девушку. Она привязалась к Сандре, с первого взгляда полюбив ее внешность львицы и газели, за тонкую смесь силы и нежности.

— Грегори так много рассказывал о тебе. Мне кажется, что я знала тебя всегда, мадемуазель де Монсе, — сказала она и добавила: — О, нет-нет, почему мы должны общаться так официально. Мне нравится называть тебя Сандра. Ты разрешишь мне?

— Конечно, — ответила Сандра, и они выпили за дружбу.

— Посмотри, Сандра, все мужчины не отводят от тебя глаз, — посмеиваясь, прошептала Мэй. — Взгляни-ка на этого толстяка с моноклем. Он пожирает тебя глазами с тех пор, как ты пришла сюда.

Толстый мужчина, по-видимому, чувствующий себя стесненно в смокинге, направился к двум женщинам. Его душила икота, и, когда он икал, монокль падал вниз. Он добросовестно водворял его на место. Толстяк остановился перед Сандрой, качнулся и внезапно сказал:

— Мадемуазель, это вальс!

Не давая возможности отказаться, он взял ее за талию и повел на блестящий паркет. Сандра и глазом моргнуть не успела, как очутилась вдруг прижатой к его мягкому животу. Одна свинцовая рука вцепилась в ее руку, другая поползла вниз по спине. Сандра почувствовала, что задыхается. Сильный запах алкоголя ударил ей в нос.

— Ты хорошо танцуешь, — сказал толстяк с сильным горловым акцентом.

— Почему вы так говорите? — сухо спросила Сандра. — Мы же абсолютно не двигаемся, а просто стоим и качаемся на месте.

Опустившись на землю с алкогольных высот, толстяк на мгновение разжал руки и отклонился назад, чтобы поправить монокль. Он казался обиженным.