Джон Клеланд - Женщина для утех

— После бракосочетания должна быть свадьба! — радостно закричали девушки. — Хотим свадьбу!

Мадам трижды хлопнула в ладоши. Выбежали два рослых лакея и настежь открыли двери в бальный зал. Раздались звуки оркестра, исполняющего свадебный марш.

Мадам вошла в зал первой, а следом пара за парой вошли мы. Зал был ярко освещен. В канделябрах и в хрустальной люстре, свисающей с украшенного лепниной потолка, горели сотни высоких стеариновых свечей. Посредине зала стоял длинный стол, буквально прогибающийся под тяжестью изысканных яств и напитков.

Мадам, заботливо усадив каждую пару, заняла почетное место. Потом снова хлопнула в ладоши. Появились четыре лакея, которые начали обносить нас кушаньями и разливать напитки.

Блюда были очень вкусные, а напитки высокого качества, хорошо выдержанные. Оркестр за портьерой играл бальную музыку. Разговор за столом становился все более оживленным и веселым, звучали шутки и остроты, при всем их блеске не нарушающие атмосферы изысканной светской беседы.

Компания была слишком утонченная, чтобы испортить вульгарным выражением терпкий вкус того, что их ожидало в этот вечер. Удовольствие должно нарастать постепенно.

Единственная вольность, которую позволяли себе влюбленные пары, — это нежные поцелуи в щечку, деликатные объятия и нежные пожатия рук.

В конце трапезы встал полковник и, подняв бокал, произнес короткий, но очень поучительный тост:

— Дорогая Фанни! Несомненно, ты очень красива, но, мне кажется, еще слишком скромна. Конечно, все мы очень ценим скромность как высшую добродетель женщины, но не одобряем застенчивости — смертельного врага радостей жизни. Если стесняешься нас, постарайся избавиться от этого чувства, Если жаждешь радости, воспользуйся каждым счастливым мгновением, которым может одарить тебя восхищенный тобой мужчина. С мыслью о любовных удовольствиях делай все смело, не смущаясь никого из нас, так же как мы, испытывая эти удовольствия, не будем стесняться тебя. Благородные господа и прекрасные дамы! Поднимем бокалы за счастье Фанни и ее возлюбленного! Пожелаем им самых совершенных наслаждений! Пусть сопутствуют им ничем не скованные радости! Долой стыд — он враг истинного счастья!

— Первая брачная ночь! — с энтузиазмом закричал «жених» Эмилии. — Хотим свадебной ночи!

Мадам Коль снова хлопнула в ладоши. В зале появились два лакея. В мгновение ока они придвинули к стене банкетный стол и погасили лишние свечи. Горела только люстра, освещая пустую середину зала. Двое других лакеев внесли и поставили на этом месте низкую софу, застеленную красным покрывалом. Лакеи удалились, а следом за ними и мадам Коль. Оркестр заиграл туш.

— Что все это значит? — изумилась я. Мне все еще казалось, что после свадебного пиршества влюбленные парочки разойдутся по спальням.

— Сейчас увидишь, — загадочно улыбнулась Генриетта.

— Джентльмены, бросим жребий! — предложил приятель Генриетты. Он взял с буфета четыре зубочистки, отломил от каждой по кусочку, зажал в кулаке так, чтобы видны были только целые концы. Самую длинную зубочистку вытянул полковник. Лицо его осветилось радостной улыбкой. Он был очень доволен результатом жеребьевки. Взяв под руку Луизу, подвел ее к софе.

Пока он снимал саблю и мундир, девушка подняла вверх платье и нижнюю юбку, под которой ничего не было, вытянулась на софе, подогнула колени и с выражением меланхолической задумчивости подложила руки под голову.

Оркестр заиграл тихую, сентиментальную колыбельную песенку.

Только сейчас до меня дошло, что такое «оргия», о которой говорила мадам Коль.

Не могу не признаться, что я испытывала смущение и даже стыд. Да, я могла согласиться на все, чего требовал от меня мужчина. Но ведь до сих пор я делала это с глазу на глаз. Здесь же все должно было происходить публично, как на сцене…

Мы окружили софу, чтобы не пропустить ни единой подробности этого волнующего зрелища. В ярком свете люстры нашим восхищенным взорам предстало прелестное отверстие между великолепными длинными ногами девушки. Оно вело в тайные глубины. Над ним возвышался округлый холмик лона, опушенный мягкими волосиками. Отверстие это было призывно распахнуто. Выпуклые, набухшие складочки были на редкость соблазнительны и полны сладких обещаний.

Офицер, герой грядущей битвы, уже освободившийся от мундира, решительно сбросил рубашку. Только на мгновение мелькнуло его обнаженное оружие, размеры и достоинства которого мы даже не успели оценить. Как и положено бравому солдату, он бесстрашно ринулся в атаку на опасного врага. Наш стратег знал наверняка, что коварный этот враг затаился между бедрами Луизы. И первый же удар нанесен был точно в цель.