Габи Шёнтан - Мадам Казанова

Это явное предпочтение, которое он оказывал мне как женщине в присутствии стольких внимательных глаз, необыкновенно волновало меня. Я невольно подумала, что князь Долгорукий — не единственный, пожалуй, мужчина в России, наделенный столь ярко выраженным мужским темпераментом.

Когда кончился танец, император Александр не отпустил меня.

— Мадам, прошу вас, выпейте со мной бокал шампанского, — попросил он, — и расскажите о себе — кто вы, откуда вы, каковы ваши дальнейшие планы.

— Ваше Величество, — ответила я, — мне придется вас разочаровать. Моя история совсем короткая.

Император улыбнулся.

— Вы ни в коем случае не разочаруете меня. Ведь вы сама похожи на сказку. Так расскажите же мне ее.

Потянулись вечерние часы. Я говорила, император задавал вопросы, я отвечала на них. Он смотрел мне в глаза, смотрел на мои губы, а иногда его взгляд опускался к вырезу моего платья. Он больше смотрел, чем слушал. Но я все равно наслаждалась этим, и его невнимательность нисколько не огорчала меня — тем более что моя история все равно была сплошной выдумкой. Когда прием закончился, я попрощалась с ним почти как с хорошим знакомым. Мы не договаривались о новой встрече, и тем не менее и он, и я знали: скоро мы непременно встретимся.

Князь Долгорукий был опьянен моим успехом еще больше, чем я сама. Оставшуюся часть ночи он провел в моей серебряной спальне, удовлетворяя свое вспыхнувшее желание и утверждаясь в своих суверенных правах на меня. Пока он пытался довести меня до бесчувствия своей неистовой страстью, я думала в его объятиях об императоре Александре. Даже император остается мужчиной. Интересно, отличается ли он чем-нибудь в постели от остальных мужчин?

Полностью удовлетворенный, князь уже давно спал на моем плече, а я все еще размышляла. Мысленно я уже изменила ему. Когда же это произойдет на самом деле?

Когда я проснулась, князя Долгорукого рядом уже не было. Сквозь задернутые шторы пробивалось бледное зимнее солнце, а в дверь моей спальни изо всех сил скреблись Красотка и пекинес. Завтракала я в постели.

Мне не хотелось возвращаться к реальности, и я уже несколько раз откладывала момент, когда придется вставать. Я все еще была в постели, когда прибыл курьер с подарком от императора. В отделанном бархатом футляре лежало золотое зеркальце в обрамлении бриллиантов и рубинов. К нему была приложена небольшая, набросанная от руки записка: «Взгляните на себя, мадам. Вы увидите, что в природе не существует драгоценностей, которые могли бы превзойти Вашу красоту».

Рассматривая зеркальце со всех сторон и любуясь им, я подумала о том, что это очень лестные для меня слова — и глубоко ошибочные! В мире нет ни одной красивой женщины, которая не стала бы еще прекраснее от блеска драгоценных камней! Но всему своя очередь.

Интерес ко мне императора не убывал. Почти ежедневно я получала какое-нибудь видимое подтверждение того, что он по-прежнему думает обо мне. Это мог быть какой-нибудь редкий цветок, экзотическая птица, коробка марципанов, которые я необыкновенно любила, или просто короткое послание, в котором он интересовался моим здоровьем. Унизительно-заискивающее, почти потворствующее отношение к этому князя Долгорукого даже несколько притупило мои чувства к нему. Может быть, он ищет какой-то выгоды от расположения ко мне императора? Пытается укрепить свое влияние на императора с помощью его ко мне слабости? Впрочем, на что бы он ни рассчитывал в связи с этим, его надеждам не суждено было сбыться. Уж если я ложусь в постель с мужчиной — неважно, император это или нет, я делаю это исключительно в своих интересах. А раз благодаря близости можно приобрести власть и влияние, то пусть этим человеком буду я, а не кто-то другой! Я не упрекала князя Долгорукого. Поскольку я разгадала его планы, а он не мешал осуществлению моих, у меня не было оснований осуждать его. Я согласна отвечать честностью на честность и обманом на обман. Со мною можно вести игру на любых условиях.

Прошло еще немного времени, и от императора пришла записка, в которой он просил меня о свидании. Или, возможно, это был приказ? У меня, во всяком случае, не было намерения отказывать. Я лишь беспокоилась из-за князя Долгорукого. Как скрыть от него мой визит во дворец? Могу ли я быть уверена в том, что он не воспылает ревностью и не начнет разыскивать меня повсюду? Но император решил эту проблему поистине с царственной легкостью. Князь Долгорукий получил какое-то государственное поручение и на несколько дней уехал из города.