Розалин Майлз - Греховная связь

Роберт ласково взял ее за плечи:

— Все решено!

Бледные щеки Джоан зарделись ярким румянцем.

— Боже мой, у меня никогда не было другого дома! — горячо заговорила она. — Я о другом никогда даже не мечтала! Я все сделаю, Роберт, чтобы он был вашим домом. — И вдруг, смутившись от своей чрезмерной горячности, она снова вернулась к обычной несколько суховатой манере поведения и заговорила тоном старшей сестры. — Ну а если мы все дружно возьмемся за дело, мальчик мой, епископа мы из тебя все же сделаем, как, Клер?

Роберт захохотал от восторга:

— Архиепископа, и не меньше, сестренка, иначе к чему весь этот сыр-бор. И без промедления, будьте любезны — скажем, к следующему году, а?

— Веселитесь, ребятки?

Поль одиноко маячил на крыльце; его высокая крепко сбитая фигура занимала весь проем.

— Компания изволила выйти на свежий воздух. Не возражаете, если я тоже с вами поиграю? Или, может, подкинем сперва Клер к папочке и мамочке, не то они подумают, что вы ее снова умыкнули, Ваше преподобие?

— Как он себя чувствует, мам?

Молли быстро бросила на Клер предупреждающий взгляд, но — увы! — слишком поздно.

— Если у меня и есть какие пороки, так только не глухота, — резковатый голос принадлежал Джорджу, который вел Роберта и Поля через крошечный домик в еще более крошечный задний двор. Опечаленная Клер догнала отца и взяла его под руку.

— Я просто беспокоилась о тебе, папочка.

— И напрасно, — погладил Джордж ее ладонь. — Лучше посмотри на мой садик. Я еще хоть куда — могу его поливать каждый день, сую шланг под каждый сорняк и гоняю котов. Вот как, Молли. И не бери в голову, я еще не одну весну переживу, детка!

Озабоченное выражение на лице Молли говорило о том, что ей не до веселья:

— Это, милая, пожалуй, и все, на что он нынче способен, — спокойно заметила она Клер.

Но с Джорджем не так-то легко было спорить.

— Присаживайтесь, милейшие, приятно вас здесь видеть. Нечасто, Роберт, тебе приходится отдыхать. Дел в приходе по горло? Не Бог весть сколько монет — то бишь молитв — возносится нынче у святого Иуды. Прихожан, боюсь, не густо.

Роберт улыбнулся, вспоминая с теплым чувством склонность Джорджа к зубоскальству.

— Есть какие-нибудь идеи по части исправления этого прискорбного положения? Скажем, явить заблудшему городу добрый пример, став моим верным прихожанином?

Джордж рассмеялся, устроившись в удобном шезлонге; воздух со свистом выходил из его груди, словно из лопнувшей шины.

— Не по адресу обращаешься, сынок. В церковь меня теперь доставят только в деревянном бушлате.

Роберт покачал головой:

— Не пойдет, Джордж, мне нужны те, кто еще может откликнуться!

Джордж расхохотался.

— Ну, в таком случае препоручаю твоим неусыпным заботам прямо здесь и сейчас моего блудного сына! Если кто и нуждается в спасении души, так это он.

— Это кто, я? — По лицу Поля расплылась довольная улыбка, и он радостно включился в игру. — И все только потому, что я люблю женщин. Ты просто ревнуешь, пап! Во всяком случае на самом деле им нужен ты, а не я! Куда мне, я всего лишь новичок; это ты у нас старый греховодник!

— Твоя правда, сынок, — с шумным восторгом подхватил Джордж. — В общем, так или иначе, я там буду. А как все сойдутся на пышные похороны, вот и будет тебе церковь набита битком, Ваше преподобие!

— Что правда, то правда, — Поль помрачнел. — Доказательств искать не надо.

— Ты о чем? — Роберт почувствовал, как хорошо понимали друг друга отец и сын.

— Шахтеров убивают, — коротко ответил Поль.

— Убивают? Как? Но не…

— Нет, не туберкулез. — Поль старался не смотреть на отца. — Фатальные несчастные случаи, которых, впрочем, можно было бы избежать. Два за последние полгода.

Роберт был поражен.

— Но потери… страдания… и это при современных методах добычи угля?

— О, мы все собираемся изменить, не беспокойся, — Поль говорил с твердостью и решительностью, чего Роберт никогда раньше в нем не замечал.

— Упаси тебя Боже, сынок. — Джордж тоже стал серьезным. — Мне-то уж поздно; я знаю, что это так, не переживай. Но для тебя я бы хотел лучшей доли, Поль. Боже Всемогущий! — внезапный гнев охватил старика и он даже забыл о присутствии Роберта. — Никогда бы не подумал, что буду отговаривать собственного сына от шахтерской жизни! Но если ничего не изменится к лучшему, Поль, вали отсюда ко всем чертям! Нечего подыхать за Уилкеса и его шайку, это я тебе как отец говорю!

Со щемящей болью в сердце Клер последовала за матерью на кухню.